Бродский

Материал из Lurkmore

Перейти к: навигация, поиск
Nohate.jpgНЯ!
Эта статья полна любви и обожания.
Возможно, стоит добавить ещё больше?
«

Он не первый. Он, к сожалению, единственный.

»
— Сергей Довлатов, вентилятор №1
«

Ничто в двадцатом веке не предвещало появления такого поэта, как Бродский.

»
— Чеслав Милош, вентилятор №2
«

Бродский — непревзойдённый торговец собственным товаром.

»
— Эдичка Лимонов такой Эдичка
Поэт смотрит на тебя как на составляющее космоса.

Иосиф Александрович Бродский (ерж. יוסף ברודסקי אלכסנדרוביץ, пинд. Joseph Brodsky; 24 мая 1940, Ленинград — 28 января 1996, Нью-Йорк) — рифмоплёт, стучатель пальцами по машинке, а также обладатель заоблачного ЧСВ. По совместительству — ЕРЖ, IRL кащенит, БОМЖ, хикки[1], бездельник, падонак, признанный гений, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года.

Содержание

Житие

Добрый день, вот мы встретились, бедная юность

Молодой поэт на фоне РПЦ.

Рождён в Ленинграде, рос в интеллигентной семье. Подрастающий неформал не ужился в суровой совковой школе послевоенных лет и, закончив ровно семь классов, решил приобщиться к народу, поступив на завод «Арсенал». Допиливание пушек напильником оказалось тяжёлой и неинтересной работой, и Бродский, как впрочем и многие другие непризнанные гении того времени, устроился истопником в котельную. Эта профессия оставляла много свободного времени для глубоких размышлений и прочего разглядывания собственного пупка. Скорее всего именно в котельной Бродский познакомился с группой молодых, прогрессивных поэтов и писателей и стал пописывать стишки, полные пафоса и взаимоисключающих параграфов:

«

Ни страны, ни погоста,
Не хочу выбирать,
На Васильевский остров
Я приду умирать...

»
— Стансы (1962)

Вместо того чтобы, стоя на куче угля в кочегаркe, декламировать свои произведения своим же коллегам, Бродский осмеливался читать свои стихи прилюдно. Стихи эти не были сионистскими или православными, советскими или антисоветскими. Бродский жил в стороне от действительности, не замечая её. А вот она его заметила. Стихи вызвали лютый баттхёрт у наиболее прогрессивных членов советского общества, ибо кто не с нами — тот против нас. Один сознательный гражданин в чине капитана, некто тов. Лернер, стал троллить сабжа в питерской жёлтой прессе, заклеймив тунеядцем. Троллинг имел некий успех, так как новый 1964 год сабж встретил в здравнице им. Кащенко.

Пусть КГБ на меня не дрочит

Тут ВНЕЗАПНО выяснилось, что сабж непонятно где работает и непонятно на что и где живёт. А в Совке подобная легкомысленность анально каралась законом, так-то. Бродского прямо с улицы загребли в следственный изолятор и стали готовиться к суду. Об этом приключении он напишет:

«

Ночь. Камера. Волчок
хуярит прямо мне в зрачок.
Прихлебывает чай дежурный.
И сам себе кажусь я урной,
куда судьба сгребает мусор,
куда плюется каждый мусор.

»
— Ночь. Камера. Волчок (1965)

В связи с заключением Бродского Анна Ахматова произнесла фразу, которую с тех пор изрекают всегда, когда кого-то совершенно не по делу сажают и тем самым делают героем (не путать с An hero): «Какую биографию делают нашему рыжему!»

Над Бродским провели показательный процесс. Каждый из свидетелей обвинения начинал свою речь словами «Я с Бродским лично не знаком, но…» Также имел место следующий диалог между судьёй и обвиняемым:

В последний раз.

Судья: А вообще какая ваша специальность? Бродский: Поэт. Поэт-переводчик. Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам? Бродский: Никто. (Без вызова) А кто причислил меня к роду человеческому?

[1]

Ради справедливости стоит отметить, что пару лет спустя, на процессе над самим т. Лернером, обвиняемом в подделке орденских документов, некто выкрикнет, «Бродский в Мичигане, Лернер в Магадане!» ИЧСХ, анонимус оказался прав. В сумрачные семидесятые Кровавая Гэбня шуток не понимала.

Однако на сей раз, закончив ловить лулзы, суд признал Бродского виновным по статье 209 УК РСФСР и отправил его на поселение в глухую деревушку Архангельской губернии. На самом деле, ссылка была совсем не страшной. Сабж устроился на работу в колхоз, подружился с местными, сеял озимые, дышал свежим воздухом и в своё удовольствие пописывал. Вспоминал он об этом периоде так: «Один из лучших периодов в моей жизни. Бывали и не хуже, но лучше — пожалуй, не было.»

А потом про этот случай раструбили по Би-би-си. Процесс и ссылка превратили никому не известного поэта-самозванца в маскота для диссидентов, радио свобод и прочих власовцев. Да ещё стихи оказались неплохими. Вернувшийся из ссылки Бродский, уже всемирно известный, но по известным же причинам не печатающийся на родине поэт, начинает водиться с сомнительными личностями и передавать рукописи на запад для публикации. Будучи не в силах остановить моральную деградацию простого ленинградского истопника, товарищи откуда надо ставят Бродского перед выбором: или курс интенсивного лечения и трудотерапии, или перемещение на более удобную для творчества территорию. Уже знакомый с некоторыми методами карательной психиатрии, 4 июня 1972 года Бродский навсегда меняет бледных богемных питерских красавиц на жизнерадостных и розовощёких американских аспиранток-слависток.

Пусть теперь в мазанке хором гансы с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы

Политические взгляды Бродского были продуктом своего времени, совмещая идеи, входящие в наше время в мировоззрение «левых» и «правых», либералов и консерваторов. С одной стороны, поэты и писатели выросшие в газенвагене совковых 50-х и 60-х заново сформулировали для себя философию нерушимого индивидуализма, примата прав личности над правами государства. С другой стороны, переехав в Америку они нашли себя на патерналистических, имперских позициях, в равной степени достойных и своей старой родины, и новой того времени — например, они голосовали за Рейгана и постоянно учили Запад, как правильно бороться с врагами демократии при помощи самых радикальных мер. На фоне либеральной богемы университетов, в которых преподавал, Бродский выделялся: к феминизму относился отрицательно, а свой мерседес, несмотря на уважение к правам личности, ставил поперёк трёх парковочных мест. Ему это прощали.

В 90-е Бродский, считавший по праву фамилии своей исторической родиной западную Украину, весьма болезненно отнёсся к распаду пост-советского славянского мира, написав стихотворение, вызывающее широкий общественный резонанс и противоречивые чувства у либерастов и поцреотов даже 20 лет спустя. Стихотворение, как обычно, бьёт в самую душу, и кончается такими, например, строчками:

«

С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса

»
— На независимость Украины (1992)

Дверь распахнутая, пыльное оконце, стул покинутый, оставленное ложе…

Вот что свобода делает с человеком.

В Пиндостане Бродский, благодаря публичным гонениям со стороны Кровавой Гэбни, сразу стал знаменитостью. Несмотря на незнание американского английского, был приглашён преподавать русскую литературу в ряд престижных университетов. Но Бродскому не понравилось объяснять малолетним пендосам все особенности своей загадочной «русской» души. По отзывам студентов, сабж был высокомерен, нетерпелив и откровенно скучал на лекциях и семинарах. Да и сама роль учителя была ему чужда. На вопрос «Как Вы чувствуете себя, преподавая в женском вузе?» он ответил: «Как лис в курятнике». В конце концов, в 1981 году фонд МакАртура официально признал Бродского гением и отвалил ему нехилую стипендию, тем самым позволив сабжу больше не беспокоиться о хлебе насущном и заниматься, чем Аллах подскажет.

Бродский поселился в Нью-Йорке и задружил с другими предателями родины — Мишей Барышниковым, Славой Ростроповичем, Серёжей Довлатовым. После получения Бродским Нобелевки весёлая компания решила распилить этот бюджет и вложиться в ресторан русской кухни. «Русский Самовар» открыт по сей день, радуя посетителей солёными огурчиками, холодцом, рыбцом, борщецом и кучей сортов беленькой. Анонимус настоятельно рекомендует настойку на клюкве.

Как следует из нижеприведенных строк, наш герой не собирался жить до глубокого маразма:

«

Век скоро кончится, но раньше кончусь я.

»
— Fin de siècle (1989)

…и угадал. Вследствие здорового образа жизни сабж принял ислам в Нью-Йорке и был похоронен в Венеции. Родного города он больше так и не увидел.

Мнения экспертов

Набоков

Мэтр, который мнил себя не только Великим Писателем, но и Великим Поэтом, так заценил (через свою секретаршу) один ранний стиховысер сабжа:

Благодарим за Ваше письмо, две книги и стихотворение Бродского. Оно содержит много привлекательных метафор и выразительных рифм, — говорит В.Н., — но испорчено неверно акцентированными словами, отсутствием вербальной дисциплины и, в целом, переизбытком слов. Однако эстетическая критика была бы несправедливой, памятуя о страшном окружении и страданиях, подразумеваемых каждой строкой этого стихотворения.

Вера Набокова-Слоним

Несмотря на скромную оценку, Набоков послал в подарок Бродскому джинсы, полагая что в Совке штанов (как и самого Набокова) не видали с 1919 года. А ты когда-нибудь получал джинсы в подарок от Набокова, %username%?

Эдичка

Лимонов, расовый хохло-пиндо-французский пролетарский коммунист-порнограф (и немножко политический деятель этой страны), давно сорвал с сабжа уютненькое покрывало обожания. Не отрицая очевидного дарования, завистливый Лимонов назвал Бродского «бухгалтером от поэзии» — циничным профессионалом, использующим набор простецких заученных поэтических приёмов, срывающих крышу у быдла. Например, часто встречающееся противопоставление обсценного божественному (e.g. «Хуярит прямо мне в зрачок» супротив «Куда забрёл ты, Аполлон»). Эдичка также замечает, что многие опусы сабжа походят на каталоги образов. Но и список грамотно составить — искусство, не так ли, Эдичка? Однако, видите ли, он один понимает Суть™. Прав он или нет — покажет только время.

Анонимус

«

Поэт уныл невыносимо И заебал говностихами Что не мешает Анониму Дрочить обеими руками На лик печальный и ранимый На строк ручей нерасторопный На ямб, такой неповторимый Четырёхстопный

»
— Анонимус (cp. [2])

Цитаты

  • Бродский: Интересно, где Южный Крест?
    Найман: Иосиф! Откройте словарь Брокгауза и Ефрона. Найдите там букву «А». Поищите слово «Астрономия».
    Бродский: Вы тоже откройте словарь на букву «А». И поищите там слово «Астроумие».
  • Страшный суд — страшным судом, но вообще-то человека, прожившего жизнь в России, следовало бы без разговоров помещать в рай.
  • «Ее глаза как бирюза» — это восходящая метафора. А «ее глаза как тормоза» — это нисходящая метафора.
  • Пусть теперь в мазанке хором гансы с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
  • Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека — всегда можно.
  • Выпить утром чашку кофе и не закурить?! Тогда и просыпаться незачем!
  • Равенство, брат, исключает братство. В этом следует разобраться.
  • Евтушенко выступил против колхозов… Если он против, я — за.
  • «Говорят, открылся Пленум». «Врезал ей меж глаз поленом».
  • Лучший вид на этот город — если сесть в бомбардировщик.
  • Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость.
  • Хата есть, да лень тащиться — я не блядь, а крановщица.
  • Над арабской мирной хатой гордо реет жид пархатый.
  • Руки мерзнут. Ноги зябнут. Не пора ли нам дерябнуть.
  • Хорошо принять лекарства от судьбы и государства.
  • Что попишешь? Молодежь. Не задушишь, не убьешь.
  • Ты никто, и я никто, вместе мы почти пейзаж.
  • Искусство есть искусство есть искусство.
  • Между прочим, все мы дрочим…

Неполный список

Галерея

Первая любовь поэта.

Вторая любовь поэта.

Хорошо быть сумрачным гением...

ВНЕЗАПНО, с Высоцким!

Сабж получает Нобелевскую премию Дарвина. 1987 год.

Герой на фоне ковра статуи.

Бродский и его сраная кошка.

Ссылки

Примечания

  1. ↑ «И когда меня в первый раз в жизни привели в камеру, то мне между прочим, очень там понравилось. Действительно, понравилось! Потому что это была одиночка»


Источник — «http://lurkmore.co/%D0%91%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9»