Ярослав Гашек
Материал из Lurkmore
 | В эту статью нужно добавить как можно больше лулзов и уменьшить педичность статьи. Также сюда можно добавить интересные факты, картинки и прочие кошерные вещи. |
 | НЯ! Эта статья полна любви и обожания. Возможно, стоит добавить ещё больше? |
Ярослав Гашек, чешск. Jaroslav Hašek (1883-1923) — чешский писатель, анархист и журналист, прославившийся в первую очередь эпичной книгой «Похождения бравого солдата Швейка», которую, к сожалению, так и не успел закончить. Конец четвертой части и продолжение («Швейк в русском плену») дописал другой чешский писатель Карел Ванек, так же, как и Гашек, воевавший на русском фронте, попавший в плен к диким русским монголоидам и т. д. В отличие от аутентичных, шедевров троллинга всего и вся, его творчество — унылое петросянство. Отличился и немецкий драматург Бертольд Брехт — неканоничной анонимной антифашистской пьесой-продолжением «Швейк во Второй мировой войне». Адик с огромной головой в степях под Сталинградом прилагается.
Содержание |
Моменты био
По непроверенным данным, писатель в юности доставлял былинной политической клоунадой, вступая во все партии подряд, и даже организовал собственную Партию Умеренного Прогресса В Рамках Закона. Целью партии была защита австрийских подданных от землетрясений в Мексике, а избирателям предлагались карманные аквариумы и комнатные слоники, как-то так. С самого раннего детства аффтар отличался былинным распиздяйством, тягой к перемене мест, удивительной памятью, чрезвычайно острым умом, а в чуть более зрелом возрасте — также и неиллюзорным алкоголизмом. Смесь эта была поистине взрывоопасной — Гашек мог выйти из квартиры за пивом в домашних тапочках, а объявиться через два месяца на другом конце Двуединой Монархии.
В общем, в молодости Гашек образ жизни вёл богемный, пил, гулял, хулиганил, писал за ЖРАТ куда угодно (абы платили) фельетоны и заметки, в которых смешивал с говном тоже всё что угодно, включая, зачастую, работодателей, из-за чего категорически не мог удержаться ни на одном рабочем месте. Едва закончив кое-как гимназию, Гашек отправился путешествовать, объездив за пару лет всю Австро-Венгрию вдоль и поперёк, пока родным не надоело оплачивать его анабасисы, даром что папаня его к тому моменту двинул кони и денег у семьи не стало совсем. Пришлось Ярде браться за ум, заканчивать коммерческую путягу и поступать в тот же банк, где раньше работал его папаша. Впрочем, как легко можно угадать из вышеизложенного, карьера планктонины у будущего автора Швейка не сложилась.
После того, как его выперли из банка, Гашек полностью отдался литературе и троллингу, из полицейских участков он в ту пору не вылезал. Редактировал журнал о животных (главным образом чтобы родители его первой жены наконец разрешили им сочетаться законным браком, что из этого вышло — читайте в «Швейке»), торговал собаками (аналогично, причём под суд он ухитрился затащить и свою новоиспечённую жену). Неудивительно, что от подобной жизни жена от него в конце концов ушла, да и друзей, за счёт которых он зачастую и жил, это начало несколько подзаёбывать, и они начали посматривать на него косо, невзирая на гашековское адово обаяние.
Да и кроме этого причины для разочарования в жизни у Гашека имелись, ведь писатель многое повидал: повоевал в Первую Мировую, попал в плен к царской армии, затем хитро сдался в плен красным, повоевал на их стороне, умудрился дойти с красноармейцами аж до Новониколаевска (ныне Новосибирск), в котором ему пришлось бороться с эпидемией тифа. Затем творца занесло в Уфу, где его изловила и захомутала местная бабёнка. Официальный процесс хомутания зачем-то произошёл в Красноярске. Возможно, если бы он таки успел дописать книгу про Швейка до конца, нас ждали бы достоверные описания житья-бытья в русском плену, но тогда в СССР её вряд ли издали бы: автор по своей привычке запросто перемешал бы с говном заодно и большевизм с комиссарами.
 |
|---|
| В Киеве, где Гашек какое-то время жил — бульвар Ярослава Гашека. А в Петербурге улица Ярослава Гашека — свой Невский проспект быдлорайона Купчино. В городе Бугульма, что в Татарстане, где писатель пару лет (1918—1920) работал помощником военного коменданта, есть музей Гашека — один из двух в мире, помимо пражского), находящийся в доме, где Гашек проживал. Вся обстановка музея — новодел, но стены «помнят». |
В австро-венгерской армии был награждён серебряной медалью «За храбрость» 2 класса (малой серебряной), ну а в Легионе заработал «За храбрость» IV степени от Временного правительства и Зборовскую памятную медаль.
Швейк
Книга в основном состоит из казарменного юмора, феерических историй (некоторые из биографии автора, например, про редактирование журнала о животных), клеймения и перемешивания с говном таких вещей, как государственный аппарат, армия, церковь, полиция, журналистика, национализм, алкоголизм, чехи, мадьяры, австрийцы, русские, немцы, евреи и всё остальное, а также из того, как кто-то обосрался. Образы из «Швейка» актуальны и поныне: так, подпоручик Дуб — вылитый Алкснис, в реально действующих войсках имеются персонажи не хуже фельдкурата Каца, а уж кадетов Биглеров с их поцреотическим порывом по всему миру бессчётное множество. Цитаты и сравнения регулярно используются в блогосфере. Также пан Ярослав — автор многих рассказов, одни из которых смешные, а другие — страшные.
Следует отметить, что первоначально Швейк был «идиотом в воинской части», как Гашек, придя домой в мертвецки пьяном виде, записал на какой-то бумажке, чтоб самому себе утреннему напомнить, какая у него была гениальная идея вечером. Так что существует несколько предвоенных (1912—1913 г.г.) рассказов о Швейке — полном идиоте, который курит в арсенале и в конце концов подчистую комиссуется за идиотизм. А описанием похождений Швейка во время ПМВ Гашек занялся уже после революции, конца войны, развала Австро-Венгрии и, похоже, полного разочарования автора в человечестве. И там Швейк уже совсем другой, вызывающий сильное подозрение в том, что на самом деле он — злостный симулянт, а идиоты все остальные. Между этими двумя этапами родился первый вариант романа, на 92,6% состоящий из уязвлённого чешского национального самосознания, а Швейк в нём скорее идиот, чем толстотролль. Впрочем, пан Гашек в ту пору был сильно моложе и не успел пропитаться жизненным цинизмом в должной мере.
Швейк постоянно травит байки. Яркий пример:
|
Кондуктор вынул записную книжку и стал составлять протокол о происшествии. Железнодорожник враждебно глядел на Швейка. Швейк спросил: — Давно служите на железной дороге? Так как железнодорожник не ответил, Швейк рассказал случай с одним из своих знакомых, неким Франтишеком Мличеком из Угржиневси под Прагой, который тоже как-то раз потянул за рукоятку аварийного тормоза и с перепугу лишился языка. Дар речи вернулся к нему только через две недели, когда он пришел в Гостивар в гости к огороднику Ванеку, подрался там и об него измочалили арапник. — Это случилось, — прибавил Швейк, — в тысяча девятьсот двенадцатом году в мае месяце. Железнодорожный служащий открыл дверь клозета и заперся там. |
| Часть 2 |
|
— Чего только этот парень не выдумает! У человека на шее висит дивизионный суд, а он, мерзавец, вчера, когда нас вели на допрос, морочил мне голову насчет какой-то иерихонской розы. — Да это я не сам придумал. Это говорил слуга художника Панушки Матей[1] старой бабе, когда та спросила, как выглядит иерихонская роза. Он ей говорил: «Возьмите сухое коровье дерьмо, положите на тарелку, полейте водой, оно у вас зазеленеет, — это и есть иерихонская роза!» Я этой ерунды не придумывал, — защищался Швейк, — но нужно же было о чем-нибудь поговорить, раз мы вместе идем на допрос. Я только хотел развлечь тебя, Водичка. — Уж ты развлечешь! — презрительно сплюнул Водичка. — Тут ума не приложишь, как бы выбраться из этой заварухи, да как следует рассчитаться с этими мадьярскими негодяями, а он утешает каким-то коровьим дерьмом. |
| Часть 2. |
|
Страсть! Ничего не попишешь! Но хуже всего, когда найдет страсть на женщин. Несколько лет тому назад в Праге Второй жили две брошенные дамочки-разводки, потому что были шлюхи, по фамилии Моуркова и Шоускова. Как-то раз, когда в розтокских аллеях цвела черешня, поймали они там вечером старого импотента — столетнего шарманщика, оттащили в розтокскую рощу и там его изнасиловали. Чего они только с ним не делали! На Жижкове живет профессор Аксамит, он там делал раскопки, разыскивая могилы со скрюченными мертвецами, и несколько таких скелетов взял с собой. Так они, эти шлюхи, оттащили шарманщика в одну из раскопанных могил и там его растерзали и изнасиловали. На другой день пришел профессор Аксамит и обрадовался, увидев, что в могиле кто-то лежит. Но это был всего-навсего измученный, истерзанный разведенными барыньками шарманщик. Около него лежали одни щепки. На пятый день шарманщик умер. А эти стервы дошли до такой наглости, что пришли на похороны. Вот это уж извращенность! |
| Часть 3. |
|
Надпоручник Лукаш спочатку не мав наміру десь затримуватися. Надвечір пішов з табору в місто лише до угорського театру в Кіраль-Гіді, де ставили якусь угорську оперетку з гладкими артистками єврейками в головних ролях, їхнім надзвичайно великим достоїнством було те, що, танцюючи, вони підкидали ноги вгору, причому не мали на собі ані трико, ані трусиків, а для більшого приманювання панів офіцерів голилися внизу, як татарки. Очевидно, гальорка не мала жодної користі з цього, але тим більшу радість переживали артилерійські офіцери, бо вони сиділи внизу, в партері, і брали з собою до театру артилерійські біноклі, щоб цю красу краще роздивитися. Надпоручника Лукаша, однак, не цікавило це лоскотливе свинство, бо взятий напрокат театральний бінокль не був ахроматичний, і замість стегон він бачив лише якісь рухливі фіолетові плями. |
Правдивые факты про Швейка
Кстати, сколько Швейку лет? Гашеку в 1914 году 31, и он выводит самого себя как вольноопределяющегося Марека, вполне соответствующего этому возрасту. А Швейк по многим признакам тянет на 35-40 минимум (и классические иллюстрации Лады этому соответствуют), но с другой стороны, срочную он служил совсем недавно, в начале 1910-х — то есть ему максимум 25, если сохранять хронологию довоенных рассказов.
Согласно исследованиям Никольского, Йозеф Швейк существовал IRL и был однополчанином Гашека, в Праге же проживал на Боиште — и вот этому-то реальному Швейку в 1914 действительно было 25. Другим реальным прототипом Швейка был Франтишек Страшлипка, денщик реального поручика Лукаша, большой любитель рассказывать байки по поводу и без, примерно того же возраста (гуглим Радко Пытлика).
Просто Гашек писал роман уже в 20-х и переносил на своих персонажей многие мысли и переживания себя сорокалетнего. Возможно, именно поэтому 25—30-летние Швейк и Марек ведут себя значительно старше своих лет.
Швейк на большинстве канонічных иллюстраций кажется достаточно полным мужиком. Однако если посмотреть на ранние рисунки, где Йозеф ещё пьёт пиво в Праге, то видно, что это вполне бодрый и подтянутый мужик. Одутловатый же вид его объяснется тем, что Швейку при переходе в денщики к фельдкурату Кацу выдали форму на несколько размеров больше, которая и болталась на нём весь роман. Да и сам Гашек располнел только в последние годы жизни. Если посмотреть на его довоенные фотографии — довольно тощий человек с непропорционально большой головой.
Гашек как классик чешской словесности
| « |
Жизнь — не школа для обучения светским манерам. Каждый говорит как умеет. Церемониймейстер доктор Гут говорит иначе, чем хозяин трактира «У чаши» Паливец. А наш роман не пособие о том, как держать себя в свете, и не научная книга о том, какие выражения допустимы в благородном обществе. Это — историческая картина определенной эпохи. | » |
| — Сам | ||
|
|---|
| Ещё один знаменитый пражанин-писатель того же времени, Франц Кафка, писал не по-чешски, а по-немецки. Кстати, он был знаком с сабжем, по крайней мере шапочно, но Гашек был социалист, а Кафка их не любил. Алсо из немецкоязычных есть малоизвестные в кругу школоты (но от этого не теряющие своей привлекательности) ранние магические реалисты Густав Майринк, Лео Перуц, Макс Брод (уедут в Израиль) и Г. Г. Эверс (этот в Праге не жил, зато потом будет завербован фошшыстами). Все четверо писали по-немецки. |
Как следствие, уровень ФГМ у чехов самый низкий среди славян, а уровень жизни один из самых высоких, индексу Джини же вообще впору завидовать большинству западноевропейских стран. Пока из-за кризиса пшеки воют страшными голосами, москали молятся на нефть, а хохлы пухнут и покрываются пупырышками с голоду, чехи скромно притворяются идиотами и имеют гешефт. Впрочем, дабы жизнь мёдом не казалась, их время от времени нехило так подтапливает. Ну и гастарбайтеров оттуда стали телепортировать штабелями: крысис есть крысис.
Помимо «Швейка» Гашек написал кучу отличных и актуальных поныне сатирических рассказов, обличающих тупость быдла и небыдла. Короткий список примеров:
- «Как я торговал собаками» — рассказчик и его проницательный помощник впаривают идиотам раскрашенных лахудр с помойки, рассказывая про происхождение из элитарных и престижных питомников и охуительные истории про невероятную храбрость/зверство собак. Феномен VIP как он есть.
- «Товарищеский матч между Тиллингеном и Гохштадтом» — раскрыта тема футбольного хулиганства.
- «Амстердамский торговец человечиной» — рассказчик нанимает двух литературных негров писать бульварную писанину в лучших традициях Донцовой. Раскрыта подноготная написания этого дерьма, стандартные сценарные ходы и приёмы рассказывания истории.
- «История поросёнка Ксавера» — про отморозков-аристократов, которые лишают человека средств к существованию и обрекают на смерть его ребёнка из-за недогретой на полградуса воды для ручной свиньи графа. Самой свинье, кстати, в финале тоже не совсем повезло.
- «Похлебка для бедных детей» — благотворительность как глупость и понты властей предержащих, добра никому не принесла.
- «Дневник уфимского буржуя», «Англо-французы в Сибири», «Дневник попа Малюты» — винрарные фельетоны, написанные Гашеком в Сибири и смешивающие с говном белых и лично АдмиралЪа. Шликающим на всё это духовно богатым девам разрыв шаблона гарантирован.
- «В Гавличковых садах» — великолепно раскрыта тема поведения быдла в общественных местах, взаимоотношений в семьях.
Цитаты
Строго говоря, выбирать цитаты из этой книги бесполезно, ибо книга целиком состоит из разнообразных мемов чуть более, чем на 95%
- В сумасшедшем доме каждый мог говорить всё, что взбредёт ему в голову, словно в парламенте.
- И чем больше мы пили, тем трезвее становились!
- На этих клистирах держится Австрия!
- Пусть будет, как будет — ведь как-нибудь да будет! Никогда так не было, чтобы никак не было.
- Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище.
- Костер Джордано Бруно еще дымится! Возобновите процесс Галилея!
- Все эстеты — гомосексуалисты; это вытекает из самой сущности эстетизма.
- Кто из вас умер, пусть явится в течение трёх дней в штаб корпуса, чтоб труп его был окроплён святой водой.
- В воде всякий голый человек похож на депутата, даже если он убийца.
- Беда когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой.
- Я только что открыл электричество.
- Дева Мария, мой хлеб в сортире!
- Мы, мерзавцы, думали, что нам эта комиссия поможет. Ни хрена она нам не помогла!
- Иной мадьяр не виноват в том, что он мадьяр.
- Вы меня знаете?! А я вам говорю, что вы меня не знаете!.. Но вы меня еще узнаете!..
- 11 Marschkumpanie Kumpaniekommandant Zur Besprechtung morgen
- Человек-то хочет быть гигантом, а на самом деле он дерьмо.
- Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и продажной сворой доносчиков.
- Плохо ты, брат, мадьяров знаешь! Я его ка-ак хрясну!
- И живучи же эти кошки! Если прикажете, господин обер-лейтенант, чтобы я ее прикончил, так придется прихлопнуть ее дверью, иначе ничего не получится.
- Что несешь, мерзавец? Вынимай!
- Раз у тебя такая сильная жажда, Швейк, так напейся, но как следует! Выпей все залпом!
- Изыди, бестия!!!
- Идиот, если ты будешь так дерзить, то еще сто лет дослуживать будешь!
- Победа Австрии явно вытекала из отхожего места
- Дешевле грибов.
- Теперь тебе, Швейк, аминь!
- Швейк, я свинья. Дайте мне по морде!
- Жил-был один человек. Как-то раз надрызгался он и попросил его не будить…
- (Швейк, заходя в полицейское управление) Добрый вечер всей честно́й компании!
- Ну и что мне теперь, кровью блевать?
- Кто другого учит «бегом марш!» — тот сам делает стократ «на плечо!»
Ссылки
-
kaiser_schweik — тематическое сообщество в ЖЖ.
- Иллюстрации к Швейку
- Произведения Гашека, воспоминания современников, исследования творчества Гашека
- Кадры из анимационных адаптаций Швейка
- Комментирование текста романа Сергеем Солоухом
Примечания
- ↑ Ярослав Панушка — близкий друг Гашека, приютивший и устроивший его вскоре после возвращения из России у себя в Липнице, куда он регулярно выезжал на этюды, а затем помогавший с изданием романа. У него действительно был подмастерье по имени Матей. И вот таких кивков старым друзьям и пинков старым противникам — весь роман.
