Довлатов

Материал из Lurkmore

Перейти к: навигация, поиск
Nohate.jpgНЯ!
Эта статья полна любви и обожания.
Возможно, стоит добавить ещё больше?
«

Гласность — это правда, умноженная на безнаказанность

»
— Довлатов про Двач
b
Мэтр, собственной персоной!

Сергей Донатович Довлатов (1941—1990, арм. Սարգիս Դովլաթյան, евр. раc. סעֶרגּעיי מעֶצִ׳יק) — полу-ЕРЖ (а по ЕРЖовским законам так вообще не ЕРЖ: мама — армянка), расово верный писатель, помимо всего прочего, породивший большое количество крылатых выражений, популярных, в том числе, и в блогосфере. По словам министра Культуры Мединского, «выдающееся литературное явление второй половины XIX века», что как бы намекает, какой у нас министр.

Содержание


Суть

Довлатов посмотрел на вас…

Жил себе обычный кошерный писатель, никому не мешал. И тут году в 72-м дёрнуло его съездить в Эстонию лет этак на пять, а когда вернулся он в совок, то вдруг начал гнусно троллить всю партийную элиту своими антиполитическими высерами, за что после многочисленных предупреждений (при Сталине бы расстреляли) был наконец выпилен из СССР. Остаток своих лет Довлатов прожил в Пиндостане, где написал потрясающую повесть «Филиал», в которой злостно выстебал процесс советской эмиграции того времени, первые годы жизни за рубежом и основание Радио Свободы.

…и хватит.

В отличие от Набокова и прочая, повторивших эксперимент, вне страны занимался деятельностью пропаганды антисоветчины, глубоко внедрял принцип «красного террора» и вообще продолжал всячески троллить нашу власть того времени. В 1990-м, так и не дождавшись развала, принял авраамическую веру от цирроза.

Отличительной чертой творчества Довлатова является то, что в подавляющем большинстве его предложений все слова начинаются с разных букв (например, в рассказе «Ослик должен быть худым» имеются отхождения от этого правила). Так-то! Такая профессиональная особенность использовалась Довлатовым для того, чтобы держать себя в строжайшей дисциплине. Ибо Сергей Донатович не хотел писать много, но хотел писать стильно. Что Довлатов непревзойденный стилист — факт. Его любовь к кратким предложениям, отсутствие в тексте метафор — все это характерные черты довлатовской прозы. Именно поэтому, кстати, Довлатова так легко было переводить на забугорный язык.

Алсо, автор двух оффлайновых блогов, где писал исключительно лытдыбр: «Соло на „Ундервуде“» и «Соло на IBM». К счастью, в силу оффлайновости, комменты к блогам были невозможны, поэтому до нас они дошли свободными от бесконечных «аффтар жжот» и «покайся, гнусный наймит Рейгана».

Cлужил (в отличие от многих других героев гуманитарного фронта) срочную службу во внутренних войсках, был на зоне вертухаем. По впечатлениям о службе написал книгу «Зона», весьма доставляющую. Если верить тексту книги, довел однажды матерого зека до самокалеченья, что, безусловно, характеризует Сергея Донатовича как человека интеллигентного и добродушного.

В Пиндостане Довлатов пошел в гору. Во-первых, его рассказы опубликовал престижный журнал The New Yorker. Многие писатели Америки не публиковались там, хотя очень хотели. По поводу публикаций в Нью-Йоркере Довлатова простебал Курт Воннегут

Дорогой Сергей Довлатов! Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал «Нью-Йоркер». А теперь приезжаете вы и — бах! — Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам…

Пруф

Во-вторых, в Штатах Довлатов реализовал свою мечту и организовал газету «Новый американец».

Цитаты

Даже как на говно не смотрит
  • Решительный нонконформизм уживался в нем с абсолютной беспринципностью.
  • Ходят тут всякие сатирики, блядь, юмористы
  • Редактор «Советской Эстонии» был человеком добродушным. Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым.
  • Стала она врать. Я в таких случаях молчу — пусть. Бескорыстное вранье — это не ложь, это поэзия.
  • Зарплата хорошая, но маленькая.
  • Борька пьяный и Борька трезвый настолько разные люди, что даже не знакомы между собой
  • Пердуха
  • Рожденный ползать летать… не хочет.
  • Абанамат
  • Гавнокомандующий
  • Широко жил партизан Боснюк.
  • У Бори все по-другому. Он пьет ежедневно, и, кроме того, у него бывают запои.
  • Мы выпили и закурили. Алкоголь действовал неэффективно. Ведь напиться как следует — это тоже искусство…
  • Я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я курю [1].
  • А что, евреи тоже люди. К нам в МТС прислали одного. Все думали — еврей, а оказался пьющим человеком.
  • Долго не кончать — преимущество мужчины, а не оратора!
  • Я — писатель, бля, типа Чехова.
  • Нравственная, бля, дилемма.
  • Фигура ангела в натуральную величину.
  • Я не буду менять линолеум, я передумал, ибо мир обречен.
  • Отморозил пальцы ног и уши головы.
  •  — Ты выпил? — Нет. А у тебя есть предложения?
  • Что приуныли, трубадуры режима?
  • Если мы сейчас остановимся, это будет искусственно. Мы пили, когда не было денег. Глупо не пить теперь, когда они есть.
  • Я против таких, как они, страшный антисемитизм испытываю.
  • Таракан безобиден и по-своему элегантен. В нем есть стремительная пластика маленького гоночного автомобиля.
  • Мне стало противно, и я ушел. Вернее, остался.
  • Тоска, — жаловался Шлиппенбах, — и выпить нечего. Лежу тут на диване в одиночестве, с женой.
  • Царь в ужасе кричит: — Что я наделал?! Зачем основал этот блядский город?!
  • Я пива не употребляю. Но выпью с удовольствием.
  •  — Вы — алкоголик? — Да, — четко ответил Жбанков, — но в меру.
  • Многим неприятен кал. А вам?
  • На самолет опаздываю, мужики… Такси, понимаешь, ждет… Ребенок болен… Жена, сука, рожает.
  •  — У тебя есть машина? — Ты спроси, есть ли у меня целые носки.
  • Бушу протянули стакан ликера. Буш охотно выпил и сказал: — Мне нельзя. Я на задании.
  • Сама мысль о запое была его предвестием.
  • Сосед, выручи, дай пятерочку… Ну, трояк… Христом-Богом прошу… Сучара ты бацильная.
  •  — Ты как насчет этого? — Насчет пленэра? — Насчет портвейна.
  • О вреде спиртного написаны десятки книг. О пользе его — ни единой брошюры. Мне кажется, зря.
  • Он достал из-под матраса бутылку вермута с зеленой этикеткой: — Вот. От себя же и запрятал… И сразу нашел.
  •  — А, блядь, молодое поколение?! — Что это за слова-паразиты?
  • Не верю! Ленин переигрывает! Тимофей психованный. Полина вертит задом. А Дзержинский вообще похож на бандита.
  • Завидую вам, посланцы будущего! Это для вас зажигали мы первые огоньки новостроек! Это ради вас… Дослушайте же, псы! Осталось с гулькин хер!
  • Надька, сблядуешь — убью! Разыщу и покалечу, как мартышку… Это я гарантирую… И помни, сука, Вовик тебя любит!..
  • Деньги я пересчитал, не вынимая руку из кармана.
  • На бумаге я пишу все что угодно. Но вслух, перед людьми…
  • А мы напьемся, когда я вернусь?
  • Шашлычная — это единственное место, где разбитая физиономия является нормой.
  • Вы — страшное говно, мон колонель, не обессудьте!
  • В салате были грибы, огурцы, черносливы, редиска, но преобладали макароны.
  • Это не рыжая, вертлявая дылда. Это — поэт-метафизик Владимир Эрль.
  • Пахнущие молоком и навозом ораторы сменяют друг друга.
  • Сначала нам показывали каньон, что-то вроде ущелья. Увязавшийся за нами Ковригин поглядел и говорит: — Под Мелитополем таких каньонов до хрена!
  • Храню утраченный секрет изготовления тульских пряников.
  • Ты слишком умных разговоров не заводи. Другой раз бухнете с Шаблинским, а потом целый вечер: «Ипостась, ипостась…» Ты уж что-нибудь полегче… Типа — Сергей Есенин, армянское радио…
  • Выпил — и целый день свободен[1].
  • Затем ко мне приблизился нетрезвый тип с гармошкой. Меха ее интимно розовели. По щекам гармониста катились слезы. Он спросил: «Зачем у меня шесть рублей с аванса вычли? Зачем не дали отгулять по билютню?»
  • Я так много читал о вреде алкоголя, что решил бросить… читать.
  •  — Бюсты трясутся, — жаловалась Лебедева, — и ноги отекают. Я, когда нервничаю, всегда поправляюсь. А кушаю мало, творог да яички…
  •  Если утром не закурить, тогда и просыпаться глупо…
  • Сильнее коммунистов ненавижу только антикоммунистов.
  •  — Что же делать? — Не думать. Водку пить. — Жбанков достал бутылку.
  •  — Вот уже семь лет… Вот уже семь лет… — повторила тетка. Вот уже семь лет… — окрепшим голосом произнесла тетка Анеля… И тогда в зале раздался оживленный голос моего дяди: — Вот уже семь лет, как Анелю замуж не берут…
  • Гармония таится на дне бутылки.
  • Я шел и повторял: «О, как жить дальше? Как жить дальше?.. Нельзя быть девственником в мои годы! Где достать цианистого калия?!»
  • Из-за бугра вставало солнце и лейтенант Хуриев.
  • Эт сидор-пидор бозна где…
  • Абсолютно нету мужиков… Многие девушки уезжают, так и не отдохнув…
  •  — Вы хорошо его знаете? — Хорошо, с плохой стороны.
  • От первой рюмки я легко воздерживаюсь. А вот останавливаться не умею. Мотор хороший, да тормоза подводят…
  • На фоне Бродского все остальные поэты-нонконформисты казались людьми другой профессии.
  • Талант это как эрекция — скрыть трудно, а симулировать невозможно…
  • Жизнь капитана Токаря состояла из мужества и пьянства. Капитан, спотыкаясь, брел узкой полоской земли между этими двумя океанами.
  • У Бога добавки не просят.
  • У гениев, конечно, есть соседи, как и у всех прочих, но готовы ли Вы признать, что Ваш сосед — гений?
  • Всем понятно, что у гения должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?!
  • Самое большое несчастье моей жизни — гибель Анны Карениной.
  • Неподкупность чаще волнует тех, кого не покупают.
  • У меня денег — курвы не клюют.
  • Лозунг для стрельб: «Выбей, мать твою ети, двадцать пять из тридцати!»
  • Комплексы есть у всех нормальных людей, их нет только у дегенератов и лыжников.
  • Алкоголизм — излечим, пьянство — нет.
  • Я вас люблю. И даже возможный триппер меня не остановит.
  • Наша память избирательна, как урна…
  • В чём разница между трупом и покойником? В одном случае — это мёртвое тело. В другом — мёртвая личность.
  • Я болел три дня, и это прекрасно отразилось на моем здоровье.
  • Один из поединков моего деда с Богом закончился вничью.
  • Человек человеку — всё, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.
  • Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?
  • Он был похож на водолаза. Так же одинок и непроницаем.
  • Жизнь превратила моего двоюродного брата в уголовника. Мне кажется, ему повезло. Иначе он неминуемо стал бы крупным партийным функционером.

Немного ненависти

…Литература Довлатова оказалась идеальной литературой среднего вкуса для среднего класса. …Довлатов сильно и отнюдь не в лучшую сторону повлиял на своих земляков, внушив им самоценность болтовни, предложив анекдот как идеальную основу сюжета. Так, может быть, и делается читабельная проза, но проза значительная так не делается: ей требуется какое-никакое напряжение, страсть, масштаб чувств. …«Умиротворяющая ласка банальности», — писал о такой литературе Георгий Иванов; подобными же вещами ласкал интеллигентское подсознание Сергей Довлатов, тоже очень старавшийся ориентироваться сначала на петербургский, а потом на брайтонский мейнстрим. А в литературе хуже середины нет ничего. …Сергей Довлатов, гений среднего вкуса, который не холоден и не горяч, а ровно настолько тепл, чтобы всем нравиться. Этот ангел Лаодикийской церкви образца восьмидесятых годов воплощает собою ту идеальную, совершенную в своем роде посредственность, жизнеописание которой никого не огорчит и всякого утешит. Люди любят, когда им жалуются, но жалуются остроумно и не слишком надрывно. Люди любят неудачников, у которых все более-менее в порядке.

Дмитрий Быков

Что я думаю сегодня о его творчестве? В сущности, думаю то же, что и в 1980-е годы. Что писателю Довлатову не хватает градусов души. Что раствор его прозы не крепкий и не обжигающий. Самая сильная литература ― это трагическая литература. Тот, кто не работает в жанре трагедии, обречен на второстепенность, хоть издавай его и переиздавай до дыр. И хоть ты уложи его могилу цветами. Ну а что, это справедливо. Только самое жгучее, самое страшное, самое разительное выживет в веках. Со слабыми огоньками в руке не пересечь великого леса тьмы.

Эдуард Лимонов

Улица

В конце 2013 года кто-то запилил на change.org петицию о добавлении к названию 63-ей улицы Нью-Йоркского района Квинс — о которой писатель писал, и на которой жил — «Sergei Dovlatov Way». И таки добавили.

Примечания

  1. Авторство Сергея Довлатова не подтверждено, есть гипотеза, что это выражение Геннадия Шпаликова и звучит оно: «С утра выпил — весь день свободен!» Тем не менее, в «Компромиссе» встречается.