Детерминизм

Материал из Lurkmore

(Перенаправлено с Демон Лапласа)
Перейти к: навигация, поиск
Drama.pngZOMG TEH DRAMA!!!11
Обсуждение этой статьи неиллюзорно доставляет не хуже самой статьи. Рекомендуем ознакомиться и причаститься, а то и поучаствовать, иначе впечатление будет неполным.
«

Задиг направился в сторону Сирии, непрестанно думая о несчастной Астарте и размышляя о судьбе, которая так упорно преследовала его, играя его жизнью. — Как! — говорил он. — Я получил четыреста унций золота за то, что видел, как пробежала собака! Я был присуждён к смерти через усечение головы за четыре плохих стиха во славу короля! Едва не был задушен, потому что королева носит туфли такого же цвета, как и моя шапка! Отдан в рабство за то, что помог женщине, которую избивали, и чудом избежал костра, на котором меня хотели сжечь за то, что я спас жизнь всем юным арабским вдовам!

»
Вольтер. Задиг, или Судьба
Суть

Детермини́зм (от лат. determinare — определять, ограничивать, отделять) — учение, согласно которому всё в этом мире происходит в силу предшествующих причин. Является ныне презираемым отчимом научного метода. Заклятый враг учения о свободе воли.

Содержание

Немного истории

Фатализм

«

Властитель неба, мой отец, веди меня Куда захочешь! Следую не мешкая, На всё готовый. А не захочу — тогда Со стонами идти придётся грешному, Терпя всё то, что претерпел бы праведным. Покорных рок ведёт, влечёт строптивого[1].

»
Клеанф
Мойры — греческие богини судьбы. Тема сисек раскрыта.

С тех пор как у людей проявился интерес к философии, они заметили, что в окружающем мире не всё так просто, стали подмечать причинно-следственные связи, осознали, что даже явления, кажущиеся случайными, могут иметь какую-нибудь простую и объективную причину. На заре умственного развития человечества незначительный багаж накопленных знаний ещё не давал удовлетворительного ответа на все главные вопросы, но пытливость уже свербила в мозгах, и людишки нафантазировали себе неких могущественных существ, которые и являются причиной всего. Так появились духи и тотемизм/анимизм, а затем боги и религия.

Долгое время идея божества полностью удовлетворяла человечество. Как образовался мир? Его сотворил Аллах. Почему Солнце встаёт на востоке и садится на западе? Это боженька каждый день едет на своей огненной колеснице. Почему гром гремит и молнии сверкают? Это Зевс бомбит. Etc.

Чем больше явлений приписывалось божествам, тем могучее они становились. И однажды человек полностью вверил себя богам и решил: раз они такие всемогущие, значит, наши судьбы тоже полностью в их руках. Пофантазировав ещё немного, человек догадался: ёпта, они же заранее уже всё определили и предназначили каждому свою участь! А иначе как ещё объяснить все эти странности? Почему один живёт долго, а другой мало? Почему кто-то пашет как проклятый и по жизни нищеброд, а другой всю жизнь нихуя не делает и загребает себе все ништяки? Почему один силён и ничем не болеет, а другой постоянно загибается от всяких болячек? Ответ прост: судьба-с, так предначертано свыше — и предначертанное непременно исполнится. Почему так, а не иначе — не нашего ума дело, ИМ виднее. И не надо вмешиваться в предопределённый ход вещей, всё равно всё случится так, как и должно случиться.

Так появился фатализм.

От фатализма к детерминизму

«

Живёт, живёт человек, кругом холера, крушение поездов, японцы, а он всё живёт, потом ест карася в сметане, маленькой косточкой давится — и конец. Кто знает, не свыше ли? Случай, а может быть, этот случай умненький, кончил богословский факультет и сдал экзамен на звание «провидения»?

»
Илья Эренбург. Необычайные похождения Хулио Хуренито
Часовая Вселенная

Со временем ушлые людишки заметили, что предопределено всё не просто так, но в силу какой-то причины. Уже атомист Демокрит говорил, что «предпочёл бы найти одно причинное объяснение, нежели приобрести себе персидский престол». Он выступал против случайности и видел фатализм в понимании действия законов природы. Аристотель пошёл ещё дальше и выдал на-гора учение о четырёх видах причин: формальных, материальных, движущих и целевых.

Постепенно люди накапливали всё больше знаний, додумались изобрести научный метод и ВНЕЗАПНО поняли: мир предсказуем! То есть, для данного набора обстоятельств есть лишь один возможный (и предсказуемый) исход. Это и есть детерминизм. От фатализма он отличается следующим: фаталист верит в предопределение и объясняет предначертание указанием из ZOG «свыше». Детерминист же верит, что можно узнать конкретную причину, по которой всё произойдёт именно так, а не иначе.

В качестве примера детерминированной системы можно привести сочетание законов механики Ньютона и его же закона всемирного тяготения. Допустим, мы применим эти законы к единственной планете, вращающейся вокруг звезды, и запустим планету с заданного места с заданной скоростью. Тогда мы сможем предсказать, где она будет в любой момент времени в будущем. Введём в систему ещё пару-тройку планет, кучку астероидов и мешок спутников планет. Задача сильно усложняется, ведь каждое тело действует на все остальные. Но система остаётся детерминированной — она всё так же описывается теми же уравнениями движения, просто их становится больше. Такая модель напоминает работу часового механизма.

Жёсткий детерминизм, или демон Лапласа

Лаплас предпочитал только хардкор, только жёсткий детерминизм
«

Мы можем рассматривать настоящее состояние Вселенной как следствие его прошлого и причину его будущего. Разум, которому в каждый определённый момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое.

»
Пьер-Симон Лаплас

Идея «часового механизма Вселенной» весьма доставляла учёным мужам. Одним из них был французский математик Лаплас, абсолютно невменяемый детерминист, предложивший мысленный эксперимент: если бы гипотетическое разумное существо могло узнать положение и скорость каждой частицы во Вселенной в некий момент времени, то оно смогло бы совершенно точно узнать эволюцию Вселенной как в прошлом, так и в будущем. Это существо впоследствии назвали демоном Лапласа. Сам Лаплас считал, что внешние причины и факторы, действующие на материальную систему и её начальное состояние, жёстко и однозначно определяют её развитие, историю всех дальнейших событий и состояний.

Критика

Восточная философия

Нагарджуна усиленно постигает относительность причинно-следственной связи

Судя по сутрам, детерминистов троллил ещё Будда. Окончательно допилил критику в III веке нашей эры Нагарджуна, проживший то ли 100, то ли 500 лет. Он беспощадно атаковал детерминизм сразу с нескольких сторон.

Во-первых, мы не можем сказать, что следствие отлично от причины. Потому что в таком случае невозможно доказать, что данное следствие является следствием именно этой, а не какой-либо другой причины. Событие-следствие и событие-причина должны буквально прорастать друг в друга.

Во-вторых, следствие не тождественно причине, потому что тогда их вообще бессмысленно различать. Раз они так тесно связаны, то их намного проще считать одним событием.

В-третьих, причина и следствие не могут быть и тождественны, и различны, потому что это будет противоречить первым двум утверждениям.

В-четвёртых, причина не производит следствие. Потому что тогда придётся придумывать, как оно это делает:

  • Следствие уже присутствовало в причине? Тогда они просто были одним и тем же событием.
  • Следствие не предсуществовало в причине, но появилось заново? А где тогда гарантия, что из причины ВНЕЗАПНО не может выскочить другое следствие? Раз уж что-то берёт и появляется заново, то почему не может самозародиться что-то другое?

Таким образом, причина не порождает следствие, ничто вообще не может быть произведено.

А как же тогда механические часы работают? Очевидно же, потому что они не цепочка причин и следствий, а единый винрарный механизм. Одно колесо крутит другое, другое — третье, а результат потому и предсказуем, что все колёса связаны в единое целое.

Одним словом, с точки зрения канонiчнейшей буддистской логики причинность пуста. Не в том смысле, что её нету, а в том, что она не существует сама по себе и зависит от модели, которую мы выбрали. Например, цепь событий можно нарезать на отдельные события хоть крупными кусками, хоть мелкими, по разному группировать составные части и явления, прятать куски в чёрные ящики и т. п.

Так, например, если бы карма определяла 100% всего, что происходит в этом мире, то у человека не было бы ни одного шанса её исправить. Ведь чтобы исправить карму, надо сделать что-то хорошее, а как ты это сделаешь, если твоё поведение тоже детерминировано? С другой стороны, проблемы человека нередко вызваны его собственными косяками, так что какая-то карма в жизни всё же присутствует. Как же решить этот парадокс? А очень просто: карма есть, но она неустойчива (или, как иногда переводят, пуста). То есть даже порядочно наломавший дров человек может раскаяться и прокачаться до полного просветления. Вот такой дзен.

Мусульманские богословы считают детерминизм хуитой, на которую правоверному мусульманину и внимания обращать не стоит. Ведь Аллах неизмеримо велик и мудр и для него не проблема сотворить любое чудо, причём так, что никто ничего и не заметит.

Западная философия

Английский философ Дэвид Юм разнёс классический детерминизм в пух и прах, заявив, что необходимость причинности — это вымысел нашего ума. Ибо реально мы не наблюдаем универсальной причинной необходимости, но можем наблюдать только неоднократное соединение одних событий с другими, смежность этих событий в пространстве, а также предшествие одних событий другим по времени. Всё остальное мы не наблюдаем, а фактически домысливаем к эмпирически фиксируемым событиям. Если забить болт на эту метафизику, то получается, что идея причинной необходимости заключается всего лишь в ожидании того, что за сходными причинами будут следовать сходные действия. То есть, соединение событий может наблюдаться, а необходимость — нет.

Поппер зашёл с другой стороны и предложил сравнить два объекта: облака и часы. Часы символизируют физические системы, поведение которых регулярно и точно предсказуемо. Но разве возможно столь же точно предсказать появление и исчезновение облаков, ураганы или извержения вулканов? Хотя эти явления также подчиняются физическим законам, они мало напоминают работу механизмов. А теперь представим, что все остальные вещи, явления и процессы располагается между этими крайними полюсами — облаками и часами. К примеру, логично будет поместить животных ближе к облакам, а растения — поближе к часам. Лапласовский детерминизм утверждает, что все «облака» на самом деле есть «часы». Но по сути мир является взаимосвязанной совокупностью из облаков и часов, где даже самые лучшие часы имеют нечто «облакоподобное».

Детерминизм и свобода воли

Принцип жёсткого детерминизма однозначно предполагает отсутствие свободы воли, ведь в детерминированной системе всё взаимосвязано и нет места случайностям. Соответственно, любые действия человека заранее предопределены, потому что имеют в своей основе какую-либо причину. Все душевные метания, всяческое шекспировское «быть или не быть», становятся лишь иллюзией, ведь принятое решение было заранее предопределено (пусть не Богом, а возникшими ранее причинами). Анна Каренина не могла не броситься под поезд, ведь в момент её рождения звезды и всё мельчайшие частицы сложились в такую комбинацию, что исход чемодан-вокзал-Израиль адюльтер-вокзал-суицид был неизбежен.

Некоторые, впрочем, благодаря сверхразмытости понятия «свободы воли», умудряются дать последней определение таким образом, что она уживается даже с детерминистскими концепциями. Но это уже совсем другая история…

Детерминизм и наука

«

— Вы написали такую огромную книгу о системе мира и ни разу не упомянули о его Творце!
— Сир, я не нуждался в этой гипотезе.

»
— Лаплас заясняет Наполеону
«

Дайте мне начальные данные частиц всего мира, и я предскажу вам будущее мира.

»
— Лаплас косплеит Архимеда

Детерминизм, в том числе в самой упоротой, лапласовской форме сыграл огромную роль в формировании науки, причём не какой-то конкретной, а вообще науки как деятельности. И действительно, если на всё воля Божия есть причины, то их можно изучать и, как только они будут изучены, наступит благорастворение воздухов, и мы получим абсолютное знание о мире, о том, что было, что будет и чем сердце успокоится. Из этой идеализированной картины вырисовывалось одно очень важное следствие, которое и привело к науке: наблюдая за окружающим миром мы можем задавать не только вопросы «что и как происходит?», но и «почему это происходит так, а не иначе?». Собственно, поиск ответов на вопросы «почему?», то есть установление и изучение причин наблюдаемых явлений, и есть предмет науки. Если же мы чего-то не можем предсказать, то просто не все причины знаем, или не можем посчитать, или точности измерений не хватает. Поэтому надо пилить матан и улучшать показометры.

Первый звоночек прозвучал в конце XIX века. Страшно подумать, но в то более-менее просвещённое время не все научные зубры разделяли «молекулярно-корпускулярную теорию», считая атомы и молекулы умозрительной выдумкой, без которой можно обойтись. Но были и другие — Больцман, например, — которые сказали: ну и хрен, что не можем измерить начальные условия для каждой частицы; мы можем описать систему в целом, не заморачиваясь с отдельными атомами. В итоге появились статистическая физика и термодинамика, а в последней — понятие необратимых процессов. Грубо говоря, одно и то же состояние системы могло быть следствием разных начальных состояний. Ах ты ж ёбаный ты нахуй, демон Лапласа лишился сверхспособности рассчитывать прошлое. Не все разделяли эту точку зрения, и Больцман был подвергнут травле, впал в депрессию и повесился на шнурке от штор. Потом, конечно, вклад оценили и признали гением.

Нельзя сказать, что в XIX веке не изучали случайные процессы: как раз в его начале Гаусс придумал функцию имени себя, настолько эпическую, что в теории вероятности такое распределение стали называть нормальным. А в середине того же века Мендель вывел первые законы природы, имеющие вероятностный характер. Какого цвета будет цветок вот из этой горошины — хуй его знает, но если горошин будет много, то во втором поколении цвета будут в пропорции три к одному. Но законы Менделя были благополучно забыты (переоткрыты заново только спустя полвека) — и действительно, если всё зависит от воли случая, то это не закон, а какая-то хренова закономерность. А демон Лапласа коварно нашёптывал, что случайные процессы только кажутся случайными, а на самом деле есть скрытые пока ещё причины, и вот как только их установим, то сможем сказать, какого цвета будет цветок вот из этой конкретной горошины. Поэтому снова пилим матан и улучшаем показометры.

Ну и напилили — например уравнения Навье — Стокса[2], некоторые решения которых приводили к тому, что самые незначительные отклонения в начальных условиях вели к значительным, кардинальным изменениям состояния в будущем, возникала всякая турбулентность, вихри, причем когда, где и какой силы — зависело от мельчайших изменений в начальных условиях. Да и с такой простой штукой как движение в поле гравитации творилась какая-то невразумительная хренота: при некоторых начальных условиях орбиты становились вида «дауну дали цветные мелки и ЛСД». Такой поворот ухудшил здоровье демона Лапласа. Но какой же он подсказал вывод? Очевидно, надо более точно задать начальные условия. Поэтому пилите матан, Шура, пилите! И показометры улучшайте!

«

Бог не играет в кости.

»
Эйнштейн
Дифракция электронов
 
Куда попадёт следующий, не знает даже Б-г

Куда попадёт следующий, не знает даже Б-г

Но если электронов много, картинка будет такой

Но если электронов много, картинка будет такой

Зашибись, улучшили показометры, начали изучать мельчайшие частицы. И намерили этими показометрами что-то такое, что не лезло ни в какие ворота существующих теорий. Запилили ещё одну новую, квантмех, она как-то объяснила наблюдаемые показания, но сорвала головы и отправила демона Лапласа в реанимацию. Например, Гейзенберг вывел принцип неопределённости имени себя, который гласит, что нельзя одновременно точно измерить импульс и координату частицы. О-па! А это значит, что нельзя в точности задать начальные условия. Гении с сорванной башней начали троллить квантмех, придумывая всякие парадоксы. Надо сказать, что это нормально и даже необходимо — таким способом теория проверяется на внутреннюю непротиворечивость. Чтобы потроллить квантмех, расовый земляк Гейзенберга, Шрёдингер, придумал котика и уравнение имени себя любимого. Котика просто пожалели, а на уравнение Шрёдингера одна часть научного сообщества сказала: «Офигеть! Это именно то, чего не хватало», и записала тролля в отцы-основатели. Другая же часть сказала: «Стоп-стоп, это же означает, что события на самом деле случайны, а не кажутся такими. На самом деле, Карл!». Им ответили: «Да и хрен с ними, пусть будут случайными, вероятность считать умеем, нам достаточно». Демон Лапласа издал предсмертный хрип. Но вмешался Эйнштейн и ещё два каких-то ЕРЖ, которые не согласились с такой постановкой вопроса, и в 1935 году придумали очередной парадокс, кагбэ намекавший, что у частиц есть скрытые параметры, которые всё и детерминируют. А это значит, что нужно копать дальше.

Нужный матан пилили почти тридцать лет до 1964 года, когда некто Белл вывел и доказал неравенство имени себя. Стало всё просто: выполняется неравенство — есть дополнительные параметры; не выполняется — нет дополнительных параметров, и нет детерминизма. Ещё восемь лет улучшали показометры, пока в 1972 году не поставили эксперимент, который и показал: неравенство не выполняется. Тяжело больной демон Лапласа подох окончательно, но перед этим научные деятели вынули из него душу в виде принципа причинности (который оставили себе), а мумифицированный трупик сдали в Кунсткамеру в отдел забавных заблуждений, где он и находится между дистиллированным флогистоном и светоносным эфиром. После чего продолжили пилить матан и улучшать показометры.

Конечно, напили всякого интересного, типа марковских процессов или теории детерминированного хаоса.

Если в текущем историческом моменте почитать популярные источники про науку, научный метод и даже про философию науки, то ни отдельного понятия, ни просто использования слова «детерминизм» там не найдет ни вдумчивый читатель, ни Ctrl-F ввиду невероятно давнего и глубокого взаимопроникновения, по-видимому навсегда оставившего однокоренное «determine» у буржуев и его аналогов из других языков в научных работах. С причинами и причинно-следственными связями ещё сложнее. С одной стороны, принцип причинности уже является неотъемлемой частью физических теорий, то есть из философского понятия он стал вполне физическим. С другой стороны, хотя «построение причинно-следственных связей с конечной целью прогнозирования» декларируется, как задача науки, ни что такое причинно-следственные связи, ни их характер научный метод не определяет. Просто предполагается, что они есть и их можно изучать. А какой у них характер: детерминированный (как в классической физике), неустранимо вероятностный (как в квантовой механике), или вероятностный из-за пока неполного знания — с этим предлагается разбираться в каждом конкретном случае отдельно. Благо матана для всех случаев хватает, да и новый пилится непрерывно.

В культуре

«

— Я хочу уничтожить всех ведьм, прежде чем они родятся! Ведьм из всех миров, в прошлом и в будущем. Своими руками. — Ничего себе желание… Если оно исполнится, это изменит не только ход истории! Это нарушит все причинно-следственные связи!

»
Puella Magi Madoka Magica
«

Не было гвоздя — подкова пропала. Не было подковы — лошадь захромала. Лошадь захромала — командир убит. Конница разбита — армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, Оттого что в кузнице не было гвоздя.

»
С. Я. Маршак. Гвоздь и подкова (пересказ английской песенки)
Волшебный кролик Демон Лапласа в Rozen Maiden
  • «Легенды и мифы Древней Греции». Идея неотвратимости Судьбы (Фатума) прослеживается почти во всех мифах, наиболее примечателен в этом плане миф об Эдипе. И Эдипу, и его отцу была предсказана судьба, оба попытались избежать её… и в итоге совершили действия, приведшие к точному исполнению предсказания.
  • «Задиг, или Судьба» Вольтера. Юноша Задиг странствует по Ближнему Востоку, попадая из одной передряги в другую. Он клянёт жестокую судьбу, но постепенно выясняется, что в мире всё происходит не просто так, ведь даже плохое приводит к хорошим последствиям и наоборот. Объяснения причинности в мироустройстве ангелом, которого встречает Задиг, являются прекрасным примером детерминизма.
  • «Жак-фаталист и его хозяин» Дени Дидро. Безымянный хозяин и его слуга Жак отправляются в путешествие, и, чтобы развеять скуку долгого пути, Жак рассказывает охуительные истории своих любовных похождений. На словах Жак уверен, что всё происходящее в мире какбе записано «наверху» в большом, постепенно разворачивающемся свитке. В то же время Жак придаёт большое значение своим поступкам и не является пассивным наблюдателем. Несмотря на название произведения, критики отметили философию Жака как детерминизм чистой воды.
  • Глава «Фаталист» романа «Герой нашего времени» Лермонтова. Ещё один, несмотря на название, хороший пример детерминизма. Несмотря на все разглагольствования о судьбе и фатализме, поступки героев жёстко детерминированны, что в итоге и приводит к гибели офицера Вулича.
  • «Необычайные похождения Хулио Хуренито» Ильи Эренбурга. По многим вопросам главный герой Хулио Хуренито высказывает взгляды с позиции детерминизма.
  • «Мастер и Маргарита» Булгакова. Таинственный незнакомец предсказывает Берлиозу, что ему отрежут голову. Отрежут потому, что Аннушка уже купила масло. И не только купила, но уже и разлила…
  • «Тупик» Владимира Савченко. О вредном влиянии детерминизма и сопряжённого с ним фатализма на неподготовленный физико-математически настроенный разум.
  • «Rozen Maiden» же! Демон Лапласа в виде антропоморфного кролика появляется как второстепенный персонаж, хотя кроме названия к Лапласу и детерминизму фактически не имеет никакого отношения.

См. также

Примечания

  1. Последнюю фразу Сенека перевёл на латынь как «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt», сделав из неё мем «Желающего судьба ведёт, нежелающего — тащит».
  2. Существование и гладкость решений этих уравнений являются одной из семи задач тысячелетия, за решение которой всё еще корячится премия в миллион убитых енотов