Русская деревня/Истоки
Материал из Lurkmore
Это подстатья-включение в основную: Русская деревня. Плашки, навигационные шаблоны и стандартное оформление здесь не_нужны!
Изначально русские крестьяне были дикими и свободными. Земля принадлежала помещикам, но крестьяне могли выбирать, на кого работать. Однако русские цари вовремя заметили это безобразие и начали пресекать, на благо же самих холопов. Первый шаг сделал Ивашка III, учредив в своём судебнике (бета-версия русского законодательства) Юрьев день — только в этот день крестьяне могли переходить между помещиками; позже эта вольность, начиная со времён Ивана Грозного, то отменялась, то вводилась, пока не была окончательно выпилена Алексеем Михайловичем[1]. Окончательно превратил крестьян в рабов Пётр I, введя подушный налог и набор крепостных у помещиков в армию. С тех пор крестьяне жили счастливо, но недолго. Однако тупые холопы, как это водится, своего счастья не разумели и время от времени поднимали бунты и даже полномасштабные войны (под предводительством Болотникова, Разина, Пугачёва, например), в ходе которых сжигали поместья и вешали помещиков, творя треш, угар и содомию. В общем, всё как полагается.
Собственно, крестьянам принадлежала земля, а они — ей. Уйти они могли в армию, в Сибирь или ещё куда разрешали, но добровольцев всегда было мало (так как разрешённые места были ещё хуже), хотя некоторые успешно сруливали «куда подальше» и, внезапно обнаружив аналогичных быдло-кунов, превращались в казаков. Всем другим оставалось только бухать да плодиться, хотя бухали до второй половины XIX века лишь самые «одарённые». Спилась деревня позднее.
Так росла и здравствовала русская деревня. И всё бы хорошо, но Алексашка Второй вдруг решил, что-де пора бы уже стать цивилизованной страной, а то зарубежная тусовка косо смотрит, да и родная интеллигенция боньбами закидывает, и освободил крестьян по-хитрому. Электорат такого поворота событий не понял и отблагодарил царя особым подарком с доставкой в карету.
Как всегда в этой стране, всё было сделано кроссректально. После «освобождения» в 1861-м году крестьян тут же загнали в общину, а землю в собственность отдать как-то позабыли. Зато община могла брать земелюшку в аренду (отрабатывая барщиной же и оброком), а затем и выкупать. Причём некоторые выкупали ажно до самой революции. Поскольку именно община владела землёй, налоги собирались с неё, что породило такую интересную штуку, как круговая порука (да, та самая, что мажет как копоть). То есть за самого последнего трутня-распиздяя налоги приходилось платить всем.
Тем временем крестьяне начали потихоньку съёбывать из деревни в города, чтобы там на заводах собирать трактора для своих потомков, а кулаки начали наращивать свои состояния и даже перестали сами пахать, нанимая своих соседей привыкших лодырничать в общине. Естественно, такое безобразие долго длиться не могло, и заботливый дедушка Ленин, обещавший крестьянам землю (а на деле скромно скопирастивший лозунг у эсеров), их эпично кинул. Землю во владение не дал (а у имевших забрал), кулаков раскулачил и время от времени баловался русской забавой, открытой ещё царём в 1904 — продразвёрсткой. Крестьяне реагировали по-разному: кто-то с окейфейсом сдавал своё добро в колхоз, кто-то палил хату и уходил с обрезом в лес, а кто-то просто принимал ислам. Однако обойдённым вниманием никто не остался, и скучно не было никому. Кроме того, стремясь любым способом просрать зерно, дабы не кормить жидокоммуняк и недобитых белоофицеров, крестьяне массово приступили к производству самогона в промышленных масштабах. С тех пор и начала спиваться русская деревня в посконном, всем нам знакомом и родном смысле.
Примерно до 30-х годов прошлого века эта страна была на 95% аграрной, то есть в деревнях жили практически все. Но затем пришёл товарищ Сталин, с удвоенной силой агитировавший крестьян добровольно вступать в колхозы, лично расстреливая всех отказывавшихся. Однако вместо увеличения производительности труда в 9000 раз почему-то случился голод. Чтобы заставить крестьян, вкалывавших за нихуя, работать лучше, им за работу стали начислять трудодни — по сути тоже нихуя, но так они могли хотя бы почесать своё ЧСВ, померившись трудоднями. И если раньше город был просто придатком деревни, где жили всякие дворяне и купчишки, дабы навозом не воняло-с (по крайней мере, в этой стране), то теперь всё стало ровно наоборот, вплоть до появления личных колхозов у крупных заводов: например, у завода «Серп и Молот» был одноимённый колхоз, где в голодные времена заготавливался полный ассортимент нямки от мяса до квашеной капусты и сушёных яблок для компота, чтоб строители коммунизма не сдохли с голода.
Затем ВНЕЗАПНО началась война. На русские деревни набижали лучезарные арийцы, которые несли добро, демократию и свет. Ещё они придумали полицаев. Для русских крестьян началось интересное время. С одной стороны приходили немцы: «Матка, курка, млеко, яйки. Дафай, дафай». Их старались отвадить на колхозные поля, или обмазывали свою скотину говном — немцы говорили «Пфуй, русский свинья!» и брезговали такое забирать. С другой стороны — из лесу — приходили партизаны и требовали самоплясу. Причём если первые узнавали о помощи вторым или наоборот, то с крестьянином вполне мог случиться несчастный случай вроде самовозгорания хаты, удара головой о пулю или застревания шеи в веревке.
После всяческих голодов, моров и войн, в более спокойное время, советская система централизованно управляла деревней, что вроде бы давало свои несомненные плюсы: постоянные дотации колхозам держали их на плаву, даже если в каком-нибудь хозяйстве «им. Левого Ботинка тов. Хрущёва» выращивали только убыточную хренотень, не годную даже свиньям на прокорм. Однако молодёжь массово валила в города, ибо вкалывать за трудодни и тусовать в местном клубе им было не в кайф. А поскольку самых умных расстреляли ещё в 30-х, то нетрудно догадаться, кто остался в деревне и как они претворяли в жизнь хрущёвские реформы.