Копипаста:Кодекс Двачемаринов

В полумраке, среди нескончаемых коридоров баржи "Аноним Легион" верно служившей ордену Двачемаринов множество веков, раздавался шум - группа ньюфагов вернулась с очередного задания. Шумных и раздражающих своим несдержанным поведением ньюфагов предпочитали выгружать на отдельной полётной палубе - желательно поближе к медицинскому отсеку, чтобы как можно быстрее зашивать разорванные и кровоточащие ошмётки того, что некогда было телом очередного ньюфага.

В этом набеге потерь не было, поэтому ньюфаги пребывали в прекрасном расположении духа - отовсюду доносилось:

- Ха, а вы видели, как я его мастерски зотроллел? Прямо на глазах его соплеменников...

- Да это всё хуита, как говорит Номадус, а вот я...

- ...и разнёс его прямо в клочья, Баттхёрт-паттерн у сержанта - просто зверский...

Но особенно среди них разошёлся один, чей пак был набит пиктами, повествующими о войне за наследие - очень опасный для ньюфага пак, который мог заставить его неправильно понимать суть происходившего в те времена:

- Хе, мы как всегда мощщны! Нульчепарашники как всегда соснули, ведь они не могут в набеги. Хочешь всё зафейлить - расскажи нульчеру - у меня у одного они фейспалм вызывают, или есть еще тут нормальные b\рать...

Рассказ был прерван крюком силовой трости, метнувшимся из темноты, и столь же стремительно утащившего в неё невезучего ньюфага.

Апотекарий Хаус НЕНАВИДЕЛ рак. Он боролся с ним во всех его возможных проявлениях, но все равно эта чума ордена уносила слишком многих - даже тех, кого он считал друзьями. Поэтому он был более чем строг с пациентом - он прогнал его через множество проверочных тестов, использовал даже знаменитый тест с двумя процедурными креслами. И лишь только когда Хауса удовлетворили полученные результаты, он снизошёл до личного общения с пациентом. - Ты хоть понимаешь, почему ты здесь?

- Ввы п-подозреваете у меня заражение раком, - нервно сглотнул ньюфаг, так как раковое заражение означало конец всех надежд, и превращение в ужасающее омерзительное раковое отродье.

- Верно, но тебе повезло, что я вовремя тебя нашел. Как твое имя, ньюфаг?

- Пе.. Простите, но я не могу сказать - вовремя всплывшая в памяти традиция ордена была как нельзя кстати.

- Хмм, а из тебя может и выйдет толк. Значит так: сейчас получишь у Осом Пчица целебных пилюлей от рака и отправишься к капеллану Обвиозо за душеспасительной беседой. Вот рецепт... БЕГООМ МАРШ!

- Ты от Хауса - утвердительным тоном заявил капеллан, разглядывая свежайшие кровоподтёки на лице ньюфага. (как было известно капеллану, Хаус частенько любил допустить одну-две ошибки в рецепте на пилюли, искренне веруя, что меры физического воздействия сильнее укрепляют веру, и способствуют профилатике рака).

- Да, капеллан. Он стал подозревать меня в раке, когда я говорил о том что нульчепарашники опять соснули на совместных уче...

- ЗАТКНИСЬ! - громогласный крик Обвиозо сотряс внутренности баржи - Если ты еще раз оскорбишь орден верных слуг ЕГО нечестивым словом, то одними пилюлями не отделаешься. Для начала ты воссядешь на крозиус... - на лице капеллана играла сверхчеловеческая, холодная ярость, которая до икоты могла запугать даже берсеркера Кхорна, что уж говорить о простом ньюфаге. Видя, что пациент глубоко раскаялся, Обвиозо продолжил - А знаешь ли ты, ньюфаг, что все мы вышли из одного великого ордена двачмаринов?

- Да, конечно, нам рассказывали великие легенды об ужасной катастрофе, постигшей еще тот Двач...

- Верно, а слышал ли ты про кроссчанеров?

- Что-то слышал... это ведь бойцы, которых мы командируем в другие ордена, чтобы те могли преподать уроки мудрости нашим братьям по оружию?

- Не совсем так... После долгой братоубийственной войны за наследие, пикты с которой наполняют твой пак, было решено, что самым правильным вариантом разрешения конфликта будет совместное служение всех новообразовавшихся орденов во имя ЕГО. Все вновь обретённые потомки того самого двачедесанта в знак примерения смешивали свои образцы геносемени создавая кроссчанеров - связаных узами родства с двумя или более орденами. С начала обучения в ордене кросчанер не знает о своём происхождении, однако если он станет достойным бойцом, то перед ним раскрывают тайну, и он может отправиться в кампанию вместе с родственным орденом, дабы впоследствии иметь возможность лучше скоординировать усилия и перенять передовой опыт других орденов. К твоему сведению, технодесантник Нульчеблядь является именно таким кроссчанером, созданным с участием геносемени ордена нульчемаринов.

- Сам Нульчеблядь? - Ньюфаг невольно перебил речь капеллана.

- Да, именно. Мы намеренно не говорим ньюфагам, кто они есть, чтобы каждый мог оказаться кроссчанером. - это сильно укрепляет уважение и почтение к другим Орденам. Так что возможно и ты сделан из материала нульчедесанта, который ты так бездумно хаял...

- Я понял свою вину, капеллан, и глубоко скорблю о том, что позволил себе недостойные слова в сторону слуг Его.

- Хорошо, что осознал. Не допускай ничего подобного в дальнейшем. И... - на лице капеллана на миг показалась улыбка - сходи-ка еще раз за профилактическими пилюлями, рецепт я тебе выдам...

Поскольку древние летописи были утеряны во время катастрофы, последующего долгого скитания в Варпе и, наконец, разрушительной братоубийственной войны за наследие Двача, долгое время считалось, что чума рака зародилась на барже "Аноним Легион", и эта точка зрения даже отражена в записях ордена Двачемаринов.

Таким образом, ордена-наследники Двача по сей день обвиняют во всем произошедшем исключительно Двачемаринов, а себя объявляют свободными от проклятия рака. Апотекарии ордена Двачемаринов, используя якобы чистое геносемя братских орденов, предпренимают ряд попыток к созданию свободных от чумы десантников-"кроссчанеров". Но все они обречены на провал. Все это - заблуждение или ложь с самого начала. Сам Двач был источником чумы. Разные ордена лишь пытаются бороться с ней разными методами.

Двачемарины - единственные, кто не отрицает своего мрачного наследия и использует рак в боевых действиях.

Ычанмарины безжалостно уничтожают собственных братьев при первых признаках заражения.

Нульчемарины, заметив, что проклятию рака подвластна лишь плоть, бросились аугментически улучшать себя. В результате их численность, и без того невысокая, практически не увеличивается, поскольку не каждый рекрут способен пережить жестокие операции, сопутствующие вживлению геносемени.

Доброполк развивается уникальным путем. Во всеобщей атмосфере любви и прощения рак в его страшной форме не развивается и чахнет, но принимает иные обличия, подчас куда более пугающие. Абсолютно чуждая Империуму идеология всеобщей дружбы и равенства привела Доброполк к худшим проявлениям ксенофилии: контакты с Империей Тау, широкое использование бистменов, преклонение перед красотой не только человеческого тела...

У Инквизиции очень много вопросов к каждому из орденов.

Вины – священные реликвии ордена, чаще всего встречающиеся в двух ипостасях: массивные литые иконы, вдохновляющие братьев на подвиги или удивительные в своем великолепии знамена, напоминающие братьям об их былых героических свершениях.
Эти реликвии хранятся в стазис-хранилищах в сердце боевой баржи. Однако они многократно копируются, претерпевая в процессе минорные изменения. Отдельные реплики или сцены украшают убранство "Аноним Легиона", а братья-олдфаги следят за ортодоксальностью образов. Но так как над каждым десантником висит угроза стать раком, копии Винов зачастую покидают чертоги двачемаринов. В бесконтрольном копировании по всей галактике они невообразимо меняются, становясь гротескной тенью былого величия, наполняя боевых братьев горечью и ненавистью, которая обязательно будет излита в следующем сражении.

Для Двачемаринов характерно удивительное единство и склонность решать важные вопросы на общих собраниях, именуемых "Тредами". Подобные советы созываются весьма часто, на них может присутствовать как весь Орден, так и одна или несколько рот или просто небольшая группа десантников, связанных выполнением определенной задачи. На Треде любой из братьев вправе говорить на равных и с ветеранами, и даже с магистром, но цена подобной свободы крайне высока, ибо брат, позволивший себе несвоевременные и глупые высказывания, не только теряет репутацию перед всем Орденом, но и считается уязвимым к Чуме Рака.
Потому на Тредах Двачемарины предпочитают говорить, не называя себя, или передают записки и изображения из своих паков избранному на время собрания оратору. Громкое объявление своего имени считается попранием традиций и проявлением неуемной гордыни, что зачастую вызывает всеобщее неодобрение и обвинение наглеца в подверженности проклятию Рака. Наиболее старшие и умудренные опытом братья и вовсе предпочитают наблюдать за собранием со стороны и нарушают обет ридонли лишь в крайних случаях, предоставляя своим неопытным товарищам возможность подумать и сделать правильный выбор самостоятельно.
Таким образом, Тред преследует многие цели: благодаря ему в решении задач Ордена принимают участие все его члены, все аспекты ситуации всесторонне изучаются, а младшие братья познают разумность и смирение. Лишь один недостаток есть у традиции Тредов: сложные и неоднозначные проблемы можно обсуждать бесконечно, и потому время собраний жестко ограничено, дабы совет Ордена не затягивался на долгие часы.

Гадание на капче - один из ритуалов двачемаринов, который был заимствован из мира-кузницы Онга (forge (world) Ong). Когда в очередной раз один из малых экспедиционных флотов ордена курсировал в поисках новых миров и рекрутов, ими был перехвачен сигнал с просьбой о помощи от мира-кузницы. Как оказалось позже, сигнал был чьей-то ошибкой, и хотя Онг был постоянно охвачен огнём священных войн, двачемарины без всяких проблем совершили посадку и были вполне радушно приняты многочисленным местным населением, которое на самом деле мало заботили чужаки и которое было целиком поглощено внутренними распрями. Некоторое время двачемарины провели в изучении местной культуры и традиций, которые нашли достаточно интересной и родственной собственным воззрениям. В дальнейшем орден регулярно предпринимал (и предпринимает поныне) визиты в этот мир, установив выгодные торговые отношения и периодически вмешиваясь в его внутренние конфликты. В ходе одного из посещений, двачемаринам попался на глаза культ Инглипа - имперского святого, почитатели которого имели необычные ритуалы гадания, использовавшие "капчу" - текст, собранный из выбранных наугад слов. В руках библиариев ордена двачемаринов этот ритуал оказался неожиданно эффективным, и после ряда проверок и эксперементов был принят на вооружение, а после и вовсе заменил собой гадание на Имперских Таро.

Священные пасты – древние манускрипты, чьи замысловатые тексты веками изучаются библиариями ордена. Годно зачитанная паста, с правильной интонацией и глубокой верой, в нужном месте и в подходящий миг, повлечет за собой божественное вмешательство, могущее переломить ход неравной битвы или спасти потерянную душу.

Воистину поражающими следует признать возможности ордена Двачемаринов по работе с информацией - благодаря огромному контингенту и использованию широчайшей сети информаторов, от пристального внимания ордена не может избавиться ни одно мало-мальски важное событие, происходящее вокруг сегментума Имиджбордум и сопредельных территорий.
Представителям ордена по силам найти необходимую информацию даже в глубинах тёмных архивов администратума. Чаще всего подобные работы проводятся Двачемаринами после подписания так называемой "Санкциум Дианонус" и масштабной кампании по выявлению и уничтожению лиц, признанных неугодными ордену. Для каждой отдельной операции как Двачемарины, так и их информаторы объединяются в "комитеты независимого расследования" - автономные боевые группы по выявлению цели. Охота на тех, кому была выписана Санкциум Дианонус может продолжаться долгие месяцы, и, в силу специфики ордена, может даже выпасть из повесток дня, обсуждаемых в общем зале ордена. Если отдельный комитет добился успеха, то в руках Двачемаринов в мгновение ока оказывается донесение с точными данными цели. Подобная система работы с оперативными данными, помноженная на значительные размеры агентурной сети позволяют ордену Двачемаринов получать наиболее полную информацию о предстоящих боевых действиях. Данное важное преимущество не должно ускользать из поля зрения командиров, работающих с этими воинами.

Вайп - один из самых тщательно охраняемых секретов двачемаринов, который может послужить причиной объявления всего ордена еретиками и в то же время, обеспечивающий их беспрецедентной устойчивостью к заразе Хаоса. Вайп - это оружие защиты и нападения библиариев ордена, и одновременно испытание для ньюфагов. Вайп - это когда дикие в своей богохульности образы Хаоса вливаются в разум, это поток незамутнённого осквернения и мерзости, через который проходят все без исключения двачемарины, обретая с его помощью силу и свободу.
Первый вайп, тогда еще неконтролируемый, был спровоцирован касанием Нургла (а некоторые утверждают, что тогда на баржу обратила внимание вся четверка, т.к. образы были не только болезненными, но и изобиловали всяческими извращенными картинами удовольствия, кровавого ужаса и вечных перемен) и положил начало Раковой эпидемии. Однако те, чьи разум и тело оказались достаточно крепки, нашли в этом силу и очищение. На настоящего двачемарина вайп оказывает воздействие, схожее с эффектом прививки - раз встретив Хаос лицом к лицу и пережив встречу, брат становится неуязвимым к любому растлевающему воздействию Хаоса, а те, кто обладают психическими способностями, учатся контролировать этот поток, обращая его в Лучи Ненависти и обрушивая на сознание врагов. Подобная атака настолько сильна, что выжить после редко по силам даже чемпионам и демонам Хаоса, чего уж говорить про простых смертных, чей разум выжигается до состояния, непригодного даже для демонической одержимости.
Однако, овладение подобными силами - мучительно. Многие способны лишь научиться приемам защиты от вайпа. И попытки освоить эти приемы поистине кошмарны - корабль с неофитами и всевозможным оружием на борту входит в варп с ослабленными или вовсе отключенными полями Геллера и когда испытание подходит к концу, немногим выжившим ньюфагам приходится самостоятельно пробиваться к выходу, надеясь, что им не встретятся на пути пораженные Раковой Чумой. Те, кто проходят испытание вайпом, впредь могут соревноваться в психической стойкости с Серыми Рыцарями, ведя бои, если понадобится, в самих Пустошах Хаоса.

Данная традиция - гарантия того, что ни одна из историй ордена не будет забыта. Она имеет прямое отношение к появлению винов - литых, вдохновляющих икон или прекрасных в своем великолепии знамен.
Любое достаточно яркое и запоминающееся действо может быть сохранено в виде ряда изображений, выбитых на тонких металлических пластинах, которые собираются в "пак" - коллекцию, которую братья ордена всегда носят с собой. Паки копируются и расходятся среди братьев, каждый из которых собирает свой собственный пак, события которого он находит наиболее важными и вдохновляющими. Содержание паков может быть потрясающе разным - от сборников изображений святых и батальных сцен до кошмарных и извращенных картин хаоса, которые двачемарины носят с собой, дабы никогда не забывать о его неотступной угрозе. Во время диспутов, бывает, иной брат не произносит ни слова, лишь иногда демонстрирует то или иное изображение из своего пака и можно не сомневаться, что в подобном жесте смысла куда больше, чем можно выразить простыми словами. Бывает, весь диспут проходит так, что братья лишь показывают друг другу эти сохранённые в металле пикты, не произнося при этом ни слова.

Эта традиция напоминает обет молчания, который нередко можно встретить в среде особо религиозных последователей Императора, но в ордене Двачемаринов ему придается особый смысл: ньюфаг, вырванный из прошлой жизни, находясь на барже нередко обнаруживает, что окружающий мир куда более сложен (и ужасен), чем казалось ему ранее. Пораженный объемами своего незнания, трепещущий перед открывающимися ему истинами, ньюфаг умолкает, до тех пор, пока не найдет нужных слов. Дабы поспособствовать образованию ньюфагов, в каждой келье-тематике и даже в /b/ в стенах есть глубокие тёмные ниши, которые называют "ридонли". Подобные элементы обстановки есть даже в скрытых кельях и любой двачемарин, ньюфаг или олдфаг, имеет полное право там находится, ровно до тех пор, пока сохраняет молчание. Ньюфаг может в любой момент нарушить тишину и выйти из ридонли, но если его мнение будет недостаточно веским или разумным, любой из присутствующих в келье олдфагов может, в знак презрения, провести большим пальцем по его губам и приказать вновь скрыться в тени ниши, предварительно приняв епитимью. Однако нередко в ридонли можно встретить и олдфагов, откуда те, бывает, выходят, прикрывая половину или всё лицо ладонью, в выражении бесконечной печали или раздражения, если дискуссия в келье слишком близко подходит к очевидной ереси. "Не в силах выдержать несовершенство, прикрыл я очи дланью" - говорят они при этом. Ходят слухи, что эту традицию и саму фразу двачемарины позаимствовали после совместных действий с орденом Железных Рук.

На планете Двач, потерянной родине Двачемаринов, празднования Дня Императора приходились на самое холодное время в году, и с тех пор носят неофициальное название "Морозных Дней". В те славные времена чуть ли не каждый космодесантник мог позволить себе уникальное личное оружие, созданное и украшенное мастерами мира-кузни именно для него и хранящее образы самых вдохновляющих винов и самых героических подвигов владельца. Времена изменились, и у кочующего меж звезд Ордена больше не хватает ресурсов на всех, так что лишь самые сильные и отважные воины, лучшие из лучших, получают в Морозные Дни могучее освященное оружие, выкованное лично Пекабогом в его гигантских кузнях. Но Пекабог - мастер великий, но особенный, он просто не может творить "без души". Для того, чтобы вдохновиться на создание очередного шедевра, ему нужны истории о героических подвигах Двачемарина, дабы воспеть их в стали и пламени, создав личное оружие под стать деяниям и характеру выдающегося боевого брата. Так у Двачемаринов возникла традиция присылать Пекабогу письма с описаниями своих великих дел. Капелланы Ордена ревностно следят за достоверностью описанных в них событий, библиарии ищут в них те самые слова, что могут лечь в основу новых паст. А рядовые десантники, услышав хороший рассказ, могут одобрительно хлопнуть рассказчика по плечу и сказать "Морозная история, брат!" - и это значит, что, по их мнению, ее следует записать и прислать Пекабогу с пометкой "на Морозные дни".

Баржа "Аноним Легион", подобно многим другим имперским творениям, совмещает в себе технологии как тончайшие, так и архаичные, но зарекомендовавшие свою надежность. С этим связана одна из самых старых и уважаемых традиций Двачемаринов.
На корабле имеется несколько углеродно-кислородных реакторов, наравне с термоядерными вносящих свою лепту в обеспечение энергией подсистем. Работать с первыми несколько сложней - необходимо постоянно вносить реагенты, а освященный уголь к тому же преобразуеся в отходы, которые надо еще и вычищать. Долгое время эти отходы (т.н. "сажа") считались бесполезными и выбрасывались в открытый космос, а работа по их удалению была и остается одной из грязнейших.
Летописи Ордена не донесли до нас всех имен участников, но донесли саму историю, приведшую к возникновению традиции.
Поскольку чистить сажу, даже во имя Императора, желающих не находилось, был придуман выход - ежемесячный тред с обязательной явкой, на котором назначался дежурный по угольному реактору на тридцать дней. Задумка была хороша, но реализация подкачала - дежурить все чаще и чаще назначали безвольного брата Омегуса. Но когда его выбрали двенадцатый раз подряд, даже его терпение подошло к концу. На тринадцатый тред он пришел с мешком, полным сажи до краев, рассыпал ее вокруг места оратора и произнес формулу, ставшую с тех пор общеупотребительной:
"Сажа, принесенная мной в этот тред, не настолько черна, насколько черны ваши души и деяния. Я не желаю более участвовать в этом собрании, не желаю слушать ваши выступления и ухожу отсюда. Видит Бог-Император, я честен перед моими братьями и ничего не скрыл".
И этот способ выражения негативного отношения к треду настолько понравился Двачемаринам, что за какой-нибудь час все угольные реакторы были вычищены до ослепительного блеска, а в /b/ стало черным-черно.
Со временем более используемой стала сокращенная формула, состоящая из первого и последнего слова: "Сажа, скрыл".
От кельи к келье, из треда в тред циркулирует слух, что сажу можно использовать и другим способом. Каждый рассказчик клянется, что видел собственными глазами, как над сборищами рачья открывались технологические люки, раздавался вой нагнетаемого турбовентилятором воздуха, и сверху обрушивались сотни килограмм неодобрения и порицания, черного, как сам космос. Порой этот процесс сопровождался глумливым голосом из темноты, изрекавшим "Сажи раковому треду!".

Казалось бы, при чем здесь брат Симеон и его удивительная экипировка?

Рекрутов орден Двачемаринов набирает на многочисленных окраинных мирах Империума. Новобранцы наиболее чувствительны к раковой чуме, поэтому орден вынужден набирать их многими сотнями. В отличии от остальных орденов Космодесанта, для вступления в орден Двачемаринов достаточно одного желания, никаких предварительных испытаний нет. Ещё одна интересная особенность - очень юный возраст соискателей, в отдельных случаях орден берёт чуть ли не семилетних мальчишек.

"Школоту" (так в ордене называют неофитов, что, видимо, призвано подчеркнуть юный возраст и отсутствие каких-либо знаний у новичков) зачисляют в роты скаутов, гораздо более многочисленные, чем роты скаутов других орденов Космодесанта. Там их ждут суровые тренировки и постоянные обследования на предмет малейших проявлений раковой чумы. Не все доживают даже до первого боя - немало новобранцев гибнет на тренировках с применением боевого оружия, ещё больше навеки изгоняются в /b/ при малейших признаках порчи. Из-за опасности заражения раковой чумой новобранцы не получают ни генетических усовершенствований, ни даже нормального снаряжения. Порою в бой они идут со старыми лазганами и ржавыми штык-ножами. Орден смотрит на скаутов как на рассадник рака и относится соответственно. Слово "школота" - чуть ли не самое страшное ругательство в ордене и достаточный повод для вызова на дуэль с боевым оружием. Простые космодесантники нередко издеваются над новичками, а командование ордена считает их расходным материалом и вместе с раком посылает "живой волной" на вражеские окопы.

Те немногие, кто сумел выжить и доказать доблесть на поле боя, становятся ньюфагами. Они получают базовые генетические усовершенствования. Из них формируются разведывательно-диверсионные отряды (подобные отрядам скаутов других орденов). Отслуживших в этих взводах и постигших на практике тактику и боевые доктрины ордена распределяются по боевым взводам, где они сражаются плечом к плечу со старшими товарищами и знакомятся с традициями ордена. Аптекарии, библиарии и капелланы пристально следят за состоянием тела, разума и души ньюфагов. И даже тщательнее, чем за скаутами - вживление геносемени ордена может подстегнуть развитие раковой чумы.

Ньюфаг прошедший через горнило испытаний, доказавший, что он достоин вступления в орден, получает полный комплект генетических усовершенствований и священный силовой доспех. Далее космодесантник, подобно космодесантникам других орденов, проходит службу во взводе угнетателей (опустошителей), штурмовом и тактическом взводе.

- ...и вовсе я не был виноват, просто оказался рядом, когда...
- Внимательней, Фейлий! Двое слева отбиваются!
Нейрохлыст сработал как полагается, и раки, вкусившие было свободы, повернули обратно к толпе, обиженно шурша хитином.
- Тебя зачем сюда направили? Не языком трепать, а дело делать. Провинился? Послали "на рачье"? Молчи и радуйся, что не спустили в раковник, к этим.
На некоторое время воцарилось молчание, раздавались только мерные звуки шагов, да давил на подсознание шумовой фон от раков. Потом Фейлий все же робко спросил:
- Дозволено ли мне будет узнать, о многомудрый брат Раттус, почему эту мерзость не сбросили прямо на головы Мэл'рушным культистам? Почему мы должны гнать ее пешком, вместо того, чтобы сразу... - речь оборвалась, когда он поймал испепеляющий взгляд напарника.
- Обсуждаешь приказы Номадуса? Снова? Вернемся на баржу, я лично сведу тебя к Обвиозо, обязательно воссядешь на Крозиус. Всё, пришли.
Они действительно добрались до места, указанного как исходная позиция - лесной опушки в паре километров от крепости еретиков, которую было видно невооруженным глазом.
- Привал. Боюсь, теперь тебе часто придется иметь дело с раками, прямо как мне. Смотри и учись, сейчас я зафиксирую рачье на месте.
Раттус извлек из чехла объемистый пак с вытравленными на обложке затейливыми рунами.
- Засмеялся-проиграл?
- Он самый. Небось, и сам тайком полистывал, а? - Раттус неожиданно подмигнул.
- А теперь... ЗАСМЕЯЛСЯ-ПРОИГРАЛ ТРЕД ГО!
Пак по параболе влетел в самую гущу рачья, вызвав немедленную реакцию - раки сцепились, произошла короткая схватка, стоившая кое-кому лишних трещин на панцирях. Разумеется, победил лишь один, самый крупный. Остальные расселись кружком и приготовились к развлечению. Альфа-рак открыл первый пикт.

<...>

- Пора. Фейлий, подстрахуй, если начнут упрямиться.
Раттус встал между рачьем и крепостью, помахал руками, чтобы привлечь внимание. Омерзительные мутанты дружно развернулись и уставились на него. Изредка дергался какой-нибудь ус или рефлекторно щелкала клешня.
"Тьфу, гадость какая. Кажется, будто так и сожрут."
- Там, - Раттус указал на крепость - жируют лолки! Они думают, что они в безопасности, что никто не может их затралить! Но мы - ананим-легивон, не простим и не забудем, всех затралим, всем лолкам взорвем пердаки! ОЛОЛО!
- ОЛОЛО! ОЛОЛО! ОЛОЛО!
Раки сорвались с места, устремившись прямо к цели, и двачемаринам пришлось использовать сервоприводы доспехов по максимуму, чтобы не отстать от рачья, единого в своем порыве уничтожать, убивать, осквернять.
"Каким же я был глупцом, что освоил их диалект и случайно продемонстрировал это Хаусу. Какая радость от того, что ты лучший погонщик в Ордене, если ты навечно определен "на рачье"?" - такие мысли роились в голове Раттуса каждый бой.

Чума рака, когда-то стоившая Двачемаринам их родины, остается главной внутренней угрозой для Ордена. Наиболее подвержены ей неофиты, еще не обучившиеся смирению и самодисциплине, но даже олдфаг, ветеран сотен операций, давший слабину, может проснуться с негнущимися пальцами или почерневшими глазными яблоками. Братья отвернутся от него, но ему будет уже все равно. Он присоединится к одной из кучек новых товарищей, которые можно найти в укромных уголках по всему кораблю. Несмотря на то, что основная масса рачья облюбовала отсек /b/, не стоит думать, что только там они и живут. За ними всеми невозможно уследить, и это привело к образованию относительно небольших, но устойчивых и самоподдерживающихся популяций в других отсеках, гнезд, основанных отколовшимися и мигрировавшими кланами раков. Где-то им живется неуютно, но огромен "Аноним Легион", и слишком много на нем мест, где мутанты могут чувствовать себя в безопасности, не рискуя повстречаться с находящимся не в духе мимо-терминатором и его молотом.
Сначала пораженных Чумой старались уничтожать, но результата это не принесло: со временем они настолько расплодились, что стали восполнять численность быстрее, чем их вычищали. Тогда было принято решение обратить слабость в силу, использовать рачье в качестве пушечного мяса, и теперь редкая высадка обходится без облавы по всем палубам баржи, сгоняющей мутантов в управляемую толпу. Появились и погонщики раков, но только сумасшедший захочет с ними работать сам, из-за боязни стать таким же. Конечно, это суеверие, так как не контакт ведет к развитию мутации, а нестойкость разума. Но, тем не менее, отправка "на рачье" считается одним из жесточайших дисциплинарных наказаний в Ордене, уступая только рукоприкладству, изгнанию к ракам и смертной казни.

Самое страшное в этом проклятии даже не мутация, а то, что пораженные Чумой продолжают воспринимать себя как Двачемаринов, имеют гротескное подобие принципов Ордена. Доходит до того, что какая-нибудь из групп рачья, сетуя на заполонивших баржу усатых тварей, открывает на них охоту. Борьба рака с раком. "Знал бы Питроз, лопнул бы от смеха" - бурчат космодесантники, обходя по стеночке очередную кучу-малу.

Варбосс Питроз очень любил пошутить. Разумеется, чувство юмора у него было своеобразное, орочье.
Сержант Энталис Роз прошёл многие кампании. Тысячи раз смерть дышала ему в затылок, но что значит смерть, если она послужит Ордену и Императору? Черные дни Падения, войны Наследия, бесчисленные операции. Разве может какой-то говорливый гретчин после всего этого свести его с ума?
- И заглял я значица к Груку Гараку в бонбондировщик, а в нутрии нево даже на курок не на чом нажати - поукрано все к зоганому сквигу, так-то.
Может.
Энталис не знал, да его и совсем не интересовало, где орки раздобыли гретчина, говорящего на высоком готике. Его уже ничто не интересовало.
- Я тады сготовил ему рассказявку, скыр... спыр... скурпулёзно, зог, прадумав дитали, штоб он значица, тово этого, мну не прикончил, а более луче даслушал до конца.
Проклятый ксенос отделен двумя решетками. Не дотянуться. Где-то наверху болтается кустарная камера, через которую орки могут наблюдать за мучениями сержанта.
Зрелище мечущегося по каменному мешку и бьющегося головой о пол воина Императора почти настолько же популярно у орков на Кариву Зи'кале, как выбивание друг другу зубов в вечных потасовках и всепланетные выступления варбосса.
Будь проклята металлическая пластина во лбу.
Собрав последние остатки самообладания, сержант ударил себя вытянутыми пальцами по четырем точкам на шее. Милосердная тьма и тишина стали ему наградой. Гретчин аж подпрыгнул от огорчения - зря, видно, целую ночь приклеивал обложку Тактики Империалис к трактату "Мечь война хауса", так и не пригодилось пока. Тем не менее, книгу он швырнул в растянувшееся на полу тело сержанта и гаденько захихикал, предвкушая его реакцию после пробуждения.


В апотекарионе собрался небольшой консилиум.
- Осом, неужели мы совсем ничего не можем сделать для боевого брата? Я не вижу на нем значительных повреждений.
- Не надо даже быть капелланом Обвиозо, чтобы заметить обширные повреждения мозга, коллега Хаус. Сейчас-то он впал в кому и молчит, поэтому кажется нормальным. Но ты только послушай, что я записал, когда попытался привести его в сознание.
Несколько щелчков, шипение вокс-кастера. Посепенно свозь него пробился изможденный голос, определенно принадлежащий Энталису. "Род аббревиатуры не меняется. Огонь. Астеройд? Умри. Помоги мне Император. Надевать. Одевать. Я сверну тебе шею. Болтерный болт. Тавтология. Смерть!"
- И так более тридцати часов подряд. Поэтому я тебя и позвал. - Хаус машинально потянулся почесать ногу, но остановился на полпути, вспомнив о доспехе.
- Остатеся только сервитация.
- Но... сервитор? Из полноправного боевого брата?
- В этом случае потребуется минимальное вмешательство. Высшая нервная деятельность угнетена окончательно и бесповоротно. Я уверен, он был бы согласен с нами. Извлеки геносемя и поговори с Номадусом, а я проконсультируюсь с Пекабогом насчет аугметаций.
"Счастье. Цель на один час. Издает звуки. "А Элберет Гилтониэль..." Низкий готик не опознан. Высокий готик не опознан. Огонь. Инкрементация счета. Счастье. Счастье."

Граммар-сервиторы используются Двачемаринами в основном как тяжелая огневая поддержка для орд рачья в доктрине Толстого Троллинга. Хотя история их применения не насчитывает и двух сотен лет, ходят упорные слухи о существовании оружия подобного рода во времена Великого Крестового похода или даже Темной Эры Технологий. Изобретателем же этих сервиторов считают легендарного архимагоса Розенталиуса. Избирательное действие обеспечивается распознаванием языка и рун: ксеносы, а равно отставшие на десять тысяч лет от развития готика хаоситы или рычащие нечто невразумительное тираниды будут одинаково зафиксированы в качестве цели и уничтожены. Система визуального опознавания дублирует аудиальную на тот маловероятный случай, если противником окажутся некроны, с их зловещим молчанием и оскорбляющими взор имперца своим существованием нечестивыми письменами. Также она оберегает Двачемаринов от болезненной реакции сервитора на ошибки бывших братьев. Правда, недостаточно хорошо. Но, поскольку чаще всего под "случайный" обстрел попадает рак, который все равно никто не считает, космодесантники относятся более-менее терпимо к причудам этого, несомненно, архиполезного оружия.

Нульчемарины и Ычаномарины тоже используют граммар-сервиторов, но в меньших масштабах.

Боевой дух Доброполка поддерживает комиссар Грамматикус, так же нетерпимый к ошибкам в готике врагов Империума и собстенно доброполчан.

Этот замечательный тип зарядов мог бы никогда и не появиться, если бы не цепочка случайностей.

Случайность, что корабль с древним экземпляром "Сказок старушки-Терры" оказался вмурован в космический скиталец, полностью обчищенный мародерами всего за полтора года после появления его в обычном пространстве. Случайность, что расхитители не распознали истинной ценности фолианта и использовали его не по прямому назначению, отчего тот лишился половины страниц. И наконец, "случайно" прихватил его с собой, уходя, магос Мадис Скиллус, приглашенный для ремонта и переосвящения корабельной канализации.

Казалось бы, книга совершенно бесполезна с практической точки зрения. Ну чем могут быть интересны, кроме как моралью, поучительные истории о крылатых охотниках на железных кошек из кланов И'юшин и Тан дер Болт, или о том, как обуянные гордыней Воины Орла оказались повергнуты крестьянами под окрашенными кровью знаменами среди джунглей и полей Вьетнамии?

Однако в каждой сказке лишь доля сказки, и Мадис это хорошо знал. Его заинтересовали именно Воины Орла, а конкретно их оружие, ценнейший археотех. Согласно описанию, оно было ужаснее "напалма", как в книге называли священный прометиум или его древний аналог. Оно заставляло гореть сам воздух, а если частица его впивалась в тело, то извлечение осколка грозило смертельными ожогами и медикусу, проводящему операцию. После долгих поисков было найдено наиболее близкое по свойствам вещество - белый фосфор

Скиллус преступил закон Омниссии, черпая вдохновение не в СШК, и творя в отрыве от них. Пока недоброе внимание со стороны иерархов Механикум к нему росло и росло, Мадису попался на глаза отрывок о древнем магосе Шрап-Нелли, после чего идея в его мозгу оформилась окончательно.

Вскрыв стандартный болт, механикус выбросил осколочную боеголовку (акт богохульства!). Затем взял металлический стакан, подходящий по калибру, раположил на дне вышибной заряд, сверху насыпал несколько десятков уплотненных воздействием силового поля фосфорных картечин, щедро пересыпав их порошковым фосфором. От себя Мадис добавил порошок алюминия и некоторые другие освященные реагенты. Все это венчал детонатор дистанционного подрыва. Получившийся "бутерброд" еле вписался вместо осколочного заряда, однако кропотливая работа себя немедленно окупила. Когда за Мадисом пришли как за техноеретиком, он как раз направлялся испытывать свое детище с заряженным болт-пистолетом. Испытывать пришлось на эмиссаре и двух его помощниках. Когда тела нашли, они еще агонизировали - поплавившиеся, обгоревшие, продырявленные сгустки страдания и боли, ждавшие смерти как избавления. Скиллус в это время уже держал курс на Двач, куда трудно было дотянуться рукам слуг Бога-Машины. Механикус нашел в Ордене Двачемаринов благодарных пользователей для своих многочисленных изобретений, был спасен во время Падения, и до сих пор время от времени радует боевых братьев оружием и устройствами, по виду здорово смахивающими на орочьи, но по-имперски безжалостно эффективными.

Как же выглядит устрашающее действие болтов "Баттхерт"?

Ни стартовый, ни разгонный заряды болта не менялись. Отличие от классики начинается за пять-десять метров от цели, когда срабатывает взрывчатка на дне стакана, выстреливая картечины как будто из дробовика. При этом порошковая смесь также выталкивается и вспыхивает от контакта с воздухом, образуя обширное огненное облако. Что лучше - сгореть в очищающем пламени, получить десяток смертельных ран разом, или, если вдруг удастся сбежать с засевшей в теле картечиной, загнуться на столе у хирурга от нового ожога и болевого шока?

Сначала эти заряды имели безликое название "Паттерн-73Ф", но случай с ньюфагом, случайно подпалившим себе крестцовую зону, когда по запасному магазину с новыми болтами чиркнул случайный осколок, привел к тому, что за боеприпасом прочно закрепилось название "Баттхерт". Ньюфаг с непередаваемым выражением лица потешно пытался ладонями потушить пламя, и с тех пор подколки типа "да у тебя же подгорает!" стали обычными в Ордене, если брат себя нервно и дерганно ведет или принимает что-то слишком близко к сердцу.

Криптек Авато Рпхаг наблюдал, как безмолвные фигуры его братьев надвигаются на позиции космодесантников, защищающих руины древнего святилища. Опыт миллиона лет подсказывал, что они обречены. Защищающиеся были отрезаны от внешнего мира и помощи ждать было неоткуда. Авато поднял свою длань, покрытую резными рунами некронтир. Повинуясь сигналу, Бессмертные дали залп из тесла карабинов и количество защитников сократилось на половину. Криптек поднял вторую руку и небо озарила вспышка ослепляющего света. Бессмертные дали еще один залп, добивая беспомощных противников.

Авато Рпхаг вошел в руины, и если бы он мог, он бы улыбнулся. Похоже все защитники были мертвы. Повсюду лежали обугленные тела в оплавленных серых доспехах, а значит ничего не мешало забрать столь желанный артефакт. Вот и хранилище.

++++НАЧАЛО ЗАПИСИ++++
++++МЕСТНОЕ ВРЕМЯ++++
876.М41 10.20.03 Криптек заходит в комнату хранилища
876.М41 10.21.34 Он устанавливает подключение к шкатулкой стоящей на постаменте
876.М41 10.22.59 Спазмы сотрясают тело криптека, постепенно усиливаясь.
876.М41 10.28.07 Нижние конечности начинают разрушаться. Металл тает, как будто лед.
876.М41 10.34.12 Похоже сбой в системах жизнедеятельности достиг вычислительного центра.
876.М41 10.35.26 Некрон не подает признаков жизни, нижние конечности отсутствуют.
++++КОНЕЦ ЗАПИСИ++++

Когда скрап-код, поразивший криптека Авато Рпхага, достиг вычислительного ядра, он тотчас распространился на всех некронов, принадлежащих к его группе (возможно, они имели один и тот же идентификатор). Таким образом, силы некронов атаковавшие хранилище, были полностью нейтрализованы примерно в 876.М41 10.52.00 по местному времени.

Скрап-код "БЕЗNOГИМ" - один из великих винов ордена. Достоверно неизвестно откуда вообще взялся этот образец вируса, но к Двачемаринам он попал после обнаружения одним из поисковых отрядов изолированного хранилища на Вайоминг Секундус. Вскоре после этого отряд подал сигнал бедствия. К тому времени, когда хранилища достигли основные силы ордена, поисковый отряд был потерян в схватке с некронами. Впрочем, последние также не пережили стычки.

Судя по восстановленным данным, скрап-код обладает явно выраженными деструктивными функциями. В результате тестов на сервиторах, было выяснено, что код приводит к парализации двигательных центров, при этом из-за мелкой вибрации нижние конечности начинают разрушаться, что дало ему название "БЕЗNОГИМ". В течение 15 - 20 минут скрап-код полностью останавливает вычислительную деятельность машины.

Использовать с большой осторожностью.

Девятая рота Двачемаринов - "Угнетатели", специализируется на тяжелом и дальнобойном оружии, огромная огневая мощь которого, в сочетании с абсолютной огневой дисциплиной, позволяют максимально быстро и эффективно уничтожать практически любые цели. И мало кто сможет прожить в поле зрения Угнетателей дольше подлетного времени тяжелого болта.

Основным оружием Угнетателей является тяжелый болтер "Очиститель". Основной его особенностью является возможность селекции типа боеприпаса, которым будет открыт огонь, в основном стандартные болты дополняются болтами типа "Кракен" для уничтожения легкобронированной техники и болтами типа "Баттхерт" для превращения поля боя в выжженную пустыню. Но в случае необходимости они могут применить огромный спектр любого другого оружия.

В соответствии с боевой доктриной Ордена, Угнетатели действуют трифорсами - каждый малый трифорс, состоящий из трех космодесантников, может вооружаться соответственно характеру целей - для решения противопехотных, противотанковых или иных задач. В каждом малом трифорсе присутствует более опытный боец, чья задача - давать целеуказание своим менее опытным братьям, чтобы их боеприпас не был израсходован попусту. Малые трифорсы сводятся в простой трифорс чаще всего по принципу "2 противопехотных и 1 противотанковый" или "2 противотанковых и 1 противопехотный". Изредка в один трифорс сводятся три противопехотных малых трифорса, обычно это практикуется в сражениях с орками.

Помимо огневой мощи внимание придается и обеспечение маневра Угнетателей по полю боя. Как правило, к трифорсу может прикреплен БТР типа "Секач", который не только обеспечивает перемещение Угнетателей по полю боя, но и сам по себе является довольно серьезным аргументом в деле несения Слова Императора.

Несмотря на то, что служба Угнетателем - лишь один из этапов службы любого Двачемарина, некоторые бойцы, имеющие склонность к тяжелому оружию, со временем возвращаются в девятую роту. Эти Угнетатели покрывают своё оружие таинственными словами капчи - считается, что они помогают искоренять противника более эффективно. Но, помимо борьбы с врагами Императора, у них есть ещё одна неприятная обязанность - они зачастую занимаются борьбой с излишне агрессивными раками, которые время от времени появляются в местах, для них не предназначенных. Стрельба тяжелым оружием зачастую негативно сказывается на функционировании систем баржи "Аноним Легион", но Магистр Номадус спокойно смотрит на это - после общения с Угнетателями раки ещё долго обходят не предназначенный им раздел стороной.

Некоторые Угнетатели, желая уничтожать противника не только огнем своего оружия, но и давить на него морально, прикрепляют на себя и на технику мощные звуковещательные установки, через которые напрямую из /mu/ передаются Имперские гимны и литании, либо над полем боя разносятся священные слова древних паст, укрепляющие боевой дух двачемаринов.

В тот момент, когда брат Трипус повернул, наконец, красную ручку, сержант высунул "Очиститель" из-за колонны и принялся поливать эскалатор огнем. Крики, вопли, противный визг заполнили пространство тоннеля, круглые плафоны разлетались вдребезги, болты с треском вспарывали полированные панели. Брат Трипус сдернул с плеча болтер и тоже нажал на спуск. Через несколько секунд все было кончено. Обе лестницы были завалены трупами. Трипус сменил магазин. Брат-сержант аккуратно повесил за спину дымящийся тяжелый болтер и подошел к стеклянной будке, возле которой распростерлась та самая еретичка в черной униформе. Повернул красную ручку, пробуждая эскалатор. Ребристые ступени поволокли мертвецов вниз, к ногам двух победителей. Месиво окровавленных трупов стало расти возле будки.

В большом зале баржи Аноним Легион, украшенном знаменами и репликами винов, выполненными лучшими ремесленниками ордена, двачемарины праздновали свою победу над еретиками мира Бердян Секундус. Предатели, погрязшие в скверне хаоса, не могли противостоять исполненным праведного гнева боевым братьям, и были сброшены в пучины морей, покрывавших большую часть планеты.

Древний дредноут, брат Пахом, проявивший в ходе кампании особую доблесть, стоял посреди залы. Древний воин в одиночку оборонял стратегическую высоту "777" от призванных хаоситами демонов Нургла в течение двух дней. Его керамитовая броня, еще хранящая следы вражеских орудий и когтей, блестела от особого масла, которым умастили ее техножрецы, следуя лишь им одним известным путям Бога-Машины.

Брат Пахом вещал. Голос древнего, созданный синтезаторами саркофага, разносился по всей зале. Двачемарины с благоговением внимали одной из саг славного дредноута. Пахом рассказывал о весьма далеких временах, когда орден был юн, и еще не успел покрыть свое имя неувядающей славой.

- Орден уже бывал на этой планете. Я помню. Я еще зеленым был тогда. Вы-то смотрите на броню. А я раньше был такой… На турничок влезу, знаете так вот, оп. Повишу сначала чуть-чуть, потянусь. А потом на первое солнышко — рраз, и так двадцать сотен раз. Спрыгиваю, оп, потянусь так руками, спокойно…

Сидевшие в первых рядах воины непочтительно заерзали.

- Так вот. Дело было... воевали мы с дурой одной. Недолго так воевали. Сперва, правда, гвардейцы воевали. Тоже недолго воевали, лет пятнадцать всего. Много крови пролили. А потом мы пришли. И титаны пришли.

Мастер кузни, Пекабог, насторожился. Известие о легионе титанов, воевавшем вместе с орденом, неприятно его удивило, ведь в анналах ордена не хранилось подобных записей. Не имея дерзости прервать речь брата Пахома, мастер внимательно следил за сагой дредноута.

- Да, титаны. Нет, один титан. Большой такой. Мы тогда победили всех. Быстро так, оп и... - продолжал монотонно вещать дредноут завороженным братьям.

Вокруг кипел праздник.

На следующий день мастер кузни запросил встречи с магистром ордена, Номадусом.
- Магистр, - поприветствовал Пекабог главу ордена, - я искал ответ на вопрос, что гложет меня, во всех архивах ордена. И вот я пришел к вам.
- Понимаю, - кивнул в ответ Номадус, - сага Пахома не дает тебе покоя. Твоя бдительность похвальна, мастер кузни.
- Так могу ли я рассчитывать на ответ, магистр?
- Ты прекрасно знаешь, Пекабог, что титаны, благословенные создания Омниссии, не просто механизмы. - ответил после небольшой паузы Номадус.
- Хвала Богу-Машине, - привычно отозвался технодесантник, - что вдохнул жизнь в своих лучших детей.
- Да, жизнь... Мой предшественник засекретил все, что касалось участия в той кампании титанов, именно по этой причине.
- Магистр?
- Тот титан - "Alonus Grim" - тебе говорит о чем-нибудь это имя?

Пекабог отослал запрос через нейроинтерфейс в базы данных Коллегии Титаникус. Через мгновение глаза мастера кузни расширились от изумления.

- Неужели? Тот самый?
- Да. Реликвия времен Крестового похода. Дислоцировался на Бердян Секундус. Один из тех титанов, которые известны как...
- "Мрачные титаны одиночества" - закончил за магистра Пекабог.
- Именно. Слишком древний, чтобы воевать и быть утерянным на поле боя.
- Но ведь тогда механикумы должны были забрать его!
- У принцепса на этот счет было другое мнение. Да и у титана тоже.
- У титана? - настороженно бросил Пекабог.
- В ночь после последней битвы мой предшественник имел неприятный разговор с принцепсом. Титан... хотел остаться на планете, защищая ее.

В покоях магистра ордена воцарилась тишина. Первым молчание нарушил Пекабог.

- Воля Омниссии. Стало быть, титан остался на планете. Но почему он не пришел на помощь к нам, как пришел в то время?
- Не знаю, мастер кузни. На то может быть много причин. Но вот что я тебе скажу - чем дольше существование "Мрачного титана одиночества" на Бердян Секундус останется тайной, тем лучше.
- Я понимаю, магистр. Враги человечества не должны прознать о существовании подобной реликвии. Я сохраню все в тайне.

Магистр ордена развернулся и подошел к иллюминатору-витражу, за которым миллиардами огней светились звезды галактики.

- От тебя потребуется большая жертва, Пекабог. Титан с Бердян Секундус - далеко не единственный в своем роде. И если мы в ходе какой-либо следующей кампании встретим подобное...
- Да, магистр.
- Хорошо, мастер кузни. Надеюсь, я ответил на твой вопрос.

С легким поклоном Пекабог удалился. Номадус все так же стоял перед витражом, равнодушно глядя на далекие звезды, но перед его внутренним взором проносились те далекие дни, когда он был рядовым боевым братом, а орден вел свою первую кампанию на Бердян Секундус. Память магистра ухватилась за одно из воспоминаний: лагерь Астартес, вдали виднеется титан, а вот он, и рядом с ним - рыжеволосая девушка, одна из модераторов титана. На миг Номадуса вновь посетило то же самое чувство, которое он испытывал тогда рядом с ней - странная смесь уважения и восхищения. Магистр попытался вспомнить облик девушки, но годы стерли его из памяти ветерана. Лишь волосы удивительного ярко-рыжего оттенка, словно дразнясь, будто бы на миг мелькнули перед ним.

Номадус покачал головой, отгоняя от себя мимолетное видение. "Не прощаем, не забываем" - прошептал магистр.

Не забываем.

Орды хаоситов неумолимо стягивали кольцо окружения вокруг всё еще сопротивлявшихся гвардейцев.
-Отступать некуда! - закричал комиссар Очоба, - Надо стоять ЗА ИМПЕРАТОРА до конца, ПО ХАРДКОРУ!
На окруженные позиции 359 Мытищинского полка продолжали волна за волной накатываться атаки 1488 полка Кровавого Пакта. Остатки полка отбивались от наседающего противника уже сутки, связь с другими подразделениями и командованием СПО была потеряна, от некогда полновесного мотострелкового полка Имперской Гвардии осталось от силы две неполных роты, закрепившихся в VD-NH - одном из бесчисленных жилых комплексов планеты Мытищи-примарис.
-ГАЛАКТИКА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА! - неистовствовал комиссар, распиливая очередного хаоситского прихвостня - НЕ ЛЮБЛЮ ЗИГХАЙЛЬ!
Очередная атака была отбита, однако нехватка боеприпасов стала ощущаться крайне остро. Комиссар в праведном гневе, казалось, не останавливался ни на минуту.
-Эй ты ХАОСИТ ЕБАНЫЙ, в галактике НЕ МЕСТО ГРЯЗНЫМ КСЕНОСАМ и ЕРЕТИЧЕСКОМУ СКАМУ! Если ты считаешь себя дохуя правым, то ДАВАЙ ПАРЕНЬ СМЕЛЕЕ поднимайся в атаку, здесь стоит ИМПЕРСКАЯ ГВАРДИЯ и она без говна размажет твои щщи по броне ПОЛКА 359! СЕЙЧАС МЫ ОТПРАВИМ В ВАРП ВАШИ ГРЯЗНЫЕ ДУШИ, а потом ПОЙДЕМ ВСЕЙ ОСНОВОЙ БУХАТЬ ЗА ИМПЕРАТОРА!..
Хаоситы, подстегиваемые словами Очобы, поднялись в атаку. Навстречу им ударило несколько дружных залпов лоялистов, ощутимо прорeдивших ряды еретиков, но это не смогло остановить порыв их атаки, хаоситы бежали вперед, не обращая внимания на потери.
-БЕЙ ТОЧНО В ЩЩИ! - прокричал комиссар и противники сошлись в рукопашной схватке. Хорошо обученные ближнему бою бойцы 359 полка разменивали свои жизни по дорогому для хаоситов курсу, но силы были явно неравны - и вот уже полурота гвардейцев отходит на последний рубеж - здание местного Администратума.
Внезапно на площадь перед зданием с чудовищным ревом приземлилась десантная капсула. Хаоситы прекратили огонь. Створки капсулы откинулись и из неё вышел серо-оранжевый Дредноут космического десанта:
-Я ДЛАНЬ ИМПЕРАТОРА! Я ОТМЩЕНИЕ ЕГО! Я ДЛАНЬ ИМПЕРАТОРА! Я ОТМЩЕНИЕ ЕГО! ОГОНЬ! - огромная машина открыла по отступникам огонь из своих спаренных пушек, из соседних зданий по еретикам ударило несколько тяжелых болтеров. Враг врассыпную побежал с площади, теряя от огня тяжелого оружия десятки и сотни своих солдат.
Так состоялась встреча 359 Мытищенского полка и Двачемаринов. В тот день своенравный орден космодесанта интересовало не спасение остатков гибнущего полка, а одна старая и очень ценная реликвия, которая хранилась в обороняемом здании Администратума. По случаю эвакуировали и остатки полка, которому выделили небольшой полузабытый отсек баржи и "задним числом" прикомандировали к ордену. На борту 359 полк как-то прижился, пополнился рекрутами со множеством миров и с тех пор при необходимости Магистр Двачемаринов использовал полк для проведения различных операций в интересах космодесанта.

Поскольку отдельный полк не мог вести наступательные операции широким фронтом, вести длительные осады и штурмы, боевая доктрина 359 Мытищинского полка сложилась сама собой - это отвлекающие удары в тылу врага и внезапные десантно-штурмовые операции на отдельные позиции и объекты противника. Бойцы полка стремятся как можно быстрее войти в плотное соприкосновение с противником, навязав ему бой на дистанции вытянутой руки, смешаться с боевыми порядками противника, лишив его возможности использовать тяжелое оружие и реализовать своё преимущество в умении ближнего боя - хеллганы, болтеры и плазмаганы не оставляют противнику шансов укрыться от огня, а отличное владение холодным оружием и граничащая с безумием готовность уничтожать противника даже ударами кулаков и ботинок, делаем полк опасным противником. Гвардейцы 359 полка агрессивно ведут бой с максимальной интенсивностью, стараясь уничтожить противника за минимальное время, чтобы отойти к точке эвакуации. Проживание на одной барже с не слишком обремененными морально-этическими ограничениями Двачемаринами наложило свой отпечаток на мытищенский полк - скорая и показательно-жестокая казнь захваченных пленных, жестокие карательные операции в отношении отринувших Свет Его, военные хитрости, доходящие до подлости - в войне с еретиками, ксеносами и мутантами нет запрещенных приемов. Там, где проходит 359 Мытищенский, на стенах остаются знаки их кровавого присутствия - краской и кровью врага нарисованные имперские Аквилы, символы и девизы полка и Двачемаринов.

В силу своей специфики, в 359 полке практически нет бронетехники, за исключением нескольких штабных "Химер". Основным средством наземной мобильности являются автомобили повышенной проходимости и мотоциклы, но гвардейцы редко куда-то едут, предпочитая вступать в бой десантированием. Сразу после удара штурмовиков, пока земля не перестала дрожать от разрывов, с малых высот на гравишютах десантируется передовая группа, которая за счет своей повышенной огневой мощи обеспечивает посадочное десантирование гвардейцев с борта "Валькирий". Поэтому большое внимание уделяется обеспечению полка средствами воздушного десантирования и огневой поддержки с воздуха. Соседство с Двачемаринами наложило отпечаток и на структуру полка, в которой наименьшей тактической единицей является "звено" из трех бойцов, сведенных в отделение из трех звеньев под управлением сержанта. Отделения сводятся во взвода под управлением лейтенантов, взвода сводятся в роты, которыми командуют капитаны, а роты сводятся в три батальона, подчиненных так называемому "отдельному трифорсу двачемаринов" - трем Космодесантникам, которые по разным причинам не могут участвовать в боях наравне со своими братьями. В целом полк подчиняется Магистру Номадусу. Для боевого обеспечения 359 Мытищинскому приданы три эскадрильи - две транспортно-десантных на "Валькириях" и одна на штурмовиках "Vulture", а также учебная рота для боевой подготовки пополнения.

В величественной темноте бескрайнего космоса, среди огромного метеоритного пояса давным-давно снискал себе убежище гигант, созданный угасающей искрой таланта эльдар. То был рукотворный мир Д'ьет-Скай -"Сад," как было бы грубо переведенно на готик людьми, если бы те хоть немного смыслили в эльдарском наречии. У огромных паутинных врат сегодня царило необычное для мира оживление, и любой талантливый имперский псайкер обязательно бы зафиксировал необычайное напряжение ментального поля. Мир скорбел - отважные воины эльдар, которых послали на важную операцию, вернулись в сильно поредевшем количестве, с ужасными ранами и разбитым вдребезги снаряжением. В палатах исцеления кипела работа - лекари очищали грязь, зашивали ужасные рваные раны, ставили искусные протезы из призрачной кости - но были и те, кому помочь они не могли. Вокруг одного из столов стояли важные персоны из числа тех, что вели народ своих миров через препятствия на пути в неизвестность. Молодая ведьма, что лежала на столе была подающим надежды командиром этого разбитого отряда. Стероиды и анаболики, подающиеся в её обезображенное тело. не исцеляли, а лишь продляли мучительную агонию - но это было важно, поскольку необходимо было получить сведения о тех, кому придётся мстить.

- Ло'Ли, кто помешал вам? Это не могли сделать гвардейцы мон-кеев, верно? - вопрошал высокий эльдар, сжимавший поющее копьё.

- Два...чмарины - из разбитых челюстей эльдарки вырвался булькающий звук.

- Сыны мерзости и воплощение подлости! - взвилась стоявшая рядом видящая - д'Ачелло, нам необходимо уничтожить их любой ценой, так как это дело выживания всех эльдар без исключения!

- Ванга, это поведение слишком эмоционально для Видящей, не находишь? Только спокойствие ведёт тебя по пути. - сказал колдун, с жалостью смотря на тело девушки - Удар судя по всему был один, но такой силы, что напрочь сорвал шлем с головы юной ведьмы, и разбил её прочнейшие доспехи. Шейные позвонки до единого были сломаны, а на сорванной до мышц коже виднелись ожоги в виде букв "ББПЕ"- лишь чудеса эльдарской медицины даровали ей несколько часов мучительной агонии перед смертью.

- Слишком эмоционально, говоришь? - с этими словами Ванга сорвала шлем и уставила взор пустых глазниц в сторону колдуна.

- Знаешь, что я в последний раз видела этими глазами? - лицо Ванги оказалось прямо напротив лица д'Ачелло - а я скажу тебе- это был двачмарин в красном балахоне, с нелепым рыжеватым клювом на шлеме и горящими разноцветными огнями визоров. Я тогда попыталась вскрыть его разум, чтобы заставить атаковать своих. То, что предстало мне, было столь отвратительно и ужасно, что меня нашли через несколько часов в полном беспамятстве, пытающейся выдрать из глазниц уже не существующие там глаза. - Их мысли и чувства не основаны на здравом смысле, они чудовища, слышишь? Чудовища!

- Колдун невольно попятился - Ванга была великолепной видящей, но воспоминания о том случае приводили её в неописуемый гнев.

- Ло'Ли, девочка моя, как они смогли пробить твой психический щит, расскажи, это очень важно.

- Он... знал заклинание - только колоссальное усилие воли позволяло ей говорить - он... сказал: "Nie'nah ep-ta"

Мощное психическое эхо пронеслось над палатами исцеления, а когда его отзвуки прекратились, Ло'Ли уже присоединилась к предкам в круге бесконечности.

- Ты так похож на своего отца... Троянус бы гордился тобой. Он погиб, но он погиб как герой! Когда-нибудь я расскажу тебе о нем... - высокий воин в искусно украшенных фиолетовых доспехах ласково коснулся щеки пухлого светловолосого паренька. Мальчик едва заметно вздрогнул. - Что такое? Я пугаю тебя?

- Я... - всхлипнул мальчик, - я хочу... Раз... раз вы знали моего папку, то вы должны знать... должны знать, как... что я должен... чтобы превзойти его!

- Ты хочешь превзойти своего отца? Своего чемпиона? - вспыхнул огонек интереса в глазах воина.

- Да!

- Ты ищешь совершенства? Хочешь достичь его всеми фибрами души?

- Да!

- Но зачем? - обошел воин мальчика, встав у него за спиной и положив руки на хрупкие детские плечи. - Скажи мне, малыш, зачем тебе это?

- Только тогда... я успокоюсь. Смогу считать себя достойным ему.

- О, нет, мой дорогой! - рассмеялся воин. - Покой станет для тебя хуже смерти. Каждый шаг на пути к совершенству будет для тебя наслаждением, для которого нет слов в нашем языке! Удовольствием, невиданным под светом звезд! Восторгом, распаляющим тебя словно пламя мириадов костров! А ты, малыш, станешь куда совершеннее твоего отца, я вижу это!

Парнишка вскинул голову и доверчиво взглянул прямо в глаза воину.

- Да, гораздо совершеннее! - с загадочной улыбкой кивнул воин. - Твоя стать будет разжигать страсть в крови людей, твой голос - сводить их с ума от... желания. Ты будешь истинно прекрасным символом, ты станешь их идеалом, их кумиром! Сила твоя не будет знать равных в мирах под звездами! Хочешь ли ты этого? - наклонился воин к уху мальчика.

- Хочу.

- Скажи это еще раз...

- Хочу!

- Громче!

- Хочу!!! - крикнул во всю мощь легких мальчик.

- Чудно... я помогу тебе в твоем желании. Возьми... возьми вот это яблочко, - протянул воин крупное зеленое яблоко замершему в восторге мальчику, - и откуси от него кусочек. Всего один, мой хороший, все кушать не надо.

Мальчик подчинился и с удовольствием откусил от сочного, сладкого яблока.

- Молодец... теперь отдай яблочко мне. Оно будет символом, - подбросил надкушенный плод воин в руке, - символом нашего с тобой договора. Через него я дам тебе силу и власть. Скоро ты и сам ощутишь... изменения.

- Правда? - вспыхнули восторгом глаза мальчика.

- Ну конечно, сладкий мой! - улыбнулся воин. - А теперь... встань спиной ко мне и расслабься. Не бойся, золотце... так надо.

Мальчик подчинился и через секунду вскрикнул от неожиданной, резкой, восхитительно острой боли, пронзившей его тело... Свет померк в его глазах. Сознание покинуло парня, но на его губах еще продолжала играть улыбка, полная невыразимого наслаждения.

- Мой господин! Обольстительнейший! - хихикнул культист и игриво коснулся пальчиком наплечника Азизуса. - Мой господин, проснитесь!

- Отстань, противный... - отмахнулся от культиста Азизус и широко зевнул, обнажив ряд жемчужно белых зубов.

- Мой владыка, ну проснитесь же! - запрыгал на месте культист, от нетерпения хлопая в ладоши. - Все готово!

- Уже?

- Да! И мы жаждем услышать вашу песнь! Просим! Просим!

- Правда? - надул губки Азизус и искоса взглянул на культиста, тут же преданно закивавшего. - Ну тогда ладно.

- Славьте Чемпиона! Бенефис состоится! Ура ему! - завопил культист, после чего наклонился к самому уху Азизуса и пламенно зашептал. - Флот Двачемаринов выйдет в зону поражения через 10 минут, повернувшись к нам тылом.

- Тылом? - плотоядно облизнулся Азизус. - Тылом - это хорошо.

- Позвольте проводить вас до студии, о, ослепительнейший!

- Сам дойду, зайчик. - подмигнул культисту Азизус. - А ты беги, беги по своим делам.

Культист, окрыленный похвалой, унесся, а Азизус встал и неспеша, грациозно вышагивая, направился к студии. Устроенная на верхней палубе, студия представляла собой большую пустую залу, посреди которой стояла стойка, на которой покоился непримечательный усилитель голоса цилиндрической формы. Азизус подошел к стойке и ласково, с нежностью взял усилитель в руки. Тот, словно узнав Азизуса, включился и на рукоятке налился пурпуным светом небольшой символ в форме надкушенного яблока.

Азизус усмехнулся каким-то своим мыслям, поднес усилитель к своему безупречному лицу и запел...

- Капеллан! Капеллан! - ворвался в келью запыхавшийся двачмарин. - ЧП!

- Ты воссядешь на Крозиус Арканум, - проворчал Обвиозо, - если сорвал мою медитацию попусту.

- Рачье в трюме... в /b/... взбесилось! Они крушат все! И поют!

- Что?

- Они поют и беснуются!

- Это все? - рыкнул Обвиозо и потянулся к Крозиусу. - Разошедшееся рачье теперь ЧП?

- Астропаты... ослепли! Один сошел с ума! И бормочет... бормочет...

- Иди к Славикусу, брат...

- Капеллан! Астропат бормочет то же самое, что поют раки! Славикус послал меня к вам, говорит, мы столкнулись с Врагом!

Обвиозо замер, и тут до его слуха долетел слабый, искаженный бесчисленными перегородками Вакабы, звук.

Мразиш, по пътя всичко газиш,
Дали ще я опазиш душата си от тази суета?
Мамиш, със славата се храниш,
Дали ще я опазиш душата си от тази суета?

- Двачмарины! Братья! Скверна Хаоса угрожает этому цветущему миру! Орды нечестивцев грозят утопить этот сверкающий мир в грязи ереси и разложения! Наш долг...

Капеллан Обвиозо, оправдывая свое имя, говорил в буквальном смысле.

Планета Вархус подверглась нападению легионов Хаоса и Двачмарины были призваны на помощь. Как уже было выяснено скаутами, все началось с появления и распространения среди отбросов общества Вархуса мерзкого культа говнокрадов. Прислужники Отца Чумы в непостижимо краткие сроки - всего за два дня - полностью опустошили отстойники множества ульев. Оставшиеся отстойники опустели еще до конца недели. Полученные отходы пошли на строительство гигантских варп-врат, затерянных в самом диком и заброшенном уголке планеты, в пустыне Шуб Загот. Там, под испепеляющим светом солнца, они возвели богохульные пилоны, источавшие невыразимый смрад. Казалось, само светило словно стремилось развеять прахом порочную конструкцию, опаляя ее светом своих лучей, заставляя пилоны усыхать и трескаться, однако культисты-говнокрады постоянно подвозили свежее говно и обмазывали им пилоны, тем самым укрепляя их.

На закате седьмого дня приготовления были закончены. Сам вид пилонов мог свести с ума любой неподготовленный к такому ужасу разум. Исполинские, могучие, облепленные мухами, сочащиеся слизью, у основания которых начали расти, что было воспринято как знак благоволения Хаоса, мерзкие грибы, поминутно выбрасывавшие в воздух споры... Затем, на наречии давно забытом и похороненном под толщей песков Шуб Загота, были произнесены молитвы Владыке Чумы, Отцу Болезней, Богу Распада. Наконец, ряды культистов расступились и из них вышел человек, чей облик говорил о крайнем благоволении к нему со стороны Чумного Бога. Искаженная карикатура на человека, носитель всех видимых и невидимых глазу болезней, с раздутым от переполнявших его газов и фекалий животом, культист подошел к пилонам и встал строго между ними. На миг на его лице, усыпанном бесчисленными фурункулами и язвами, мелькнула гримаса ликования.

И культист взорвался.

Кишки его, разбросанные взрывом, приклеились к пилонам на манер паутины. Кровь и говно стекали с них, образовывая между пилонами зловонную лужу.

Все громче звучали молитвы.

Потемнело небо.

По луже пробежала легкая рябь. Затем еще одна и еще. Кровь быстро сворачивалась, становясь неотличимой по цвету от говна. Вонь усиливалась. Задул сильный ветер.

Лужа забурлила. Все сильнее и сильнее, и вот уже вскоре взорам культистов предстал бьющий из земли фонтан говна и крови. С каждой секундой фонтан поднимался все выше, пока, наконец, не сравнялся с верхушками пилонов. В ту же секунду нечестивый поток стал расширяться, тонкой бурлящей пленкой натягиваясь между пилонами. Через какие-то доли мгновения говно затянуло все пространство между пилонами.

И тогда из врат вышел он.

Было невозможно с первого взгляда отличить, где кончалась раздутая, болезненная, сочащаяся гноем и слизью плоть, и где начинались изъеденные ржавчиной доспехи, хранящие на себе богохульные следы и символы хаоса. Фигура его, отчасти скрытая непроницаемой вуалью насекомых, густым роем вившихся вокруг шлема и наплечников, внушила еретикам великий трепет. К поясу его были приторочены два мешка из дряхлой материи, которая практически рассыпалась, не в силах выдержать содержавшуюся в них скверну. Вокруг него умирала сама земля, само небо.

Культисты склонились в немом поклоне. Владыка Распада благосклонно ответил на их зов и прислал к ним своего чемпиона - Вована Собирателя, Оскверняющего Моря. Вслед за ним из портала начали выходить войска чемпиона.

Вован Собиратель оглядел призвавших его культистов. Перед ним лежал новый мир, готовый принять щедрые дары его господина! Чемпион взревел, и страшен был его хриплый, булькающий, яростный голос:

"И станет сущее зловонной клоакой!!! И все станет говном! Даже небо, даже Труп-на-Троне!!!"

- Славикус, ты точно уверен? - тон магистра не оставлял сомнений в том, что он находится в серьезном раздумье.
- Истинно говорю вам, магистр, только так мы сможем обратить вспять легионы Вована.
- Библиарий, давай еще раз... Ты утверждаешь, что если мы разрушим Варп-врата, возведенные говнокрадами, то они, лишившись поддержки губительных сил, исчезнут сами собой?
- Именно! Тем более что, по наблюдением наших разведчиков, портал бездействует. Исходя из опыта, накопленного Астартес, можно сказать, что больше из него никто не выйдет!
- Отлично, отлично... Передислоцируем уже высадившихся на Вархус братьев, запросим поддержку артиллерии у сил планетарной обороны...
- Позвольте, магистр! Я меня есть другой взгляд на задачу.
- Мастер кузни?
- Видите ли, ни брат Пахомус, ни брат Танкред еще не десантировались...
- Что ты предлагаешь, Пекабог? - нахмурился Славикус.
- Я объясню! При весе самого священного доспеха, а также учитывая непосредственно вес спусковой капсулы, плюс боеприпасы, - затараторил Пекабог, - плюс учитывая скорость спуска, ускорение на массу, силу ветра, турбулетные завихрения и...
- Ближе к делу, брат.
- Если направить спусковые капсулы братьев-дредноутов на пилоны, то при столкновении они однозначно не выдержат удара!
- Кто - они? - возмутился Славикус. - Спусковые капсулы, несущие в себе почтенных братьев?! Ты что предлагаешь?!
- Спокойно, - осадил старшего библиария Номадус, - я понял замысел Пекабога. И он... хорош. Мастер кузни! Проводи обряд пробуждения братьев! Укрепляй их капсулы чем только можно. Они должны выдержать стокновение. Славикус! Помогай Пекабогу - нам понадобятся все ограждающие пасты, которые ты только знаешь. Это будет высадка в самое пекло!
- Есть! - склонили головы старший библиарий и мастер кузни.

Десантные капсулы с братьями-дредноутами прочертили затянутое свинцовыми тучами небо огненными росчерками и с неописуемой силой врезались в подножья пилонов. На миг все воинство Хаоса, где бы оно не находилось, замерло, а затем, истошно взвыв и изрыгая небывалые богохульства, принялось отступать. Назад, в Шуб Загот, туда, где в этот момент решалась судьба планеты.

План Пекабога сработал. Танкред и Пахомус, защищенные самыми студеными пастами, нанесенными лично Славикусом, приземлились точно в цель. Дредноуты, полные боевого гнева, выбрались из капсул и оценили обстановку. Левый пилон, с которыми столкнулся брат Танкред, начал медленно оседать. Правый пилон выдержал столкновение с капсулой брата Пахомуса, но покрылся сетью мелких трещин. На горизонте, между тем, появились полчища войск врага.

- Брат Пахомус, - связался с напарником Танкред. - я буду прикрывать тебя. Обрушь сперва левый, более поврежденный пилон. Возможно, это ослабит еретиков. Да пребудет с нами Император!
- Братишки, я вам спасение принес... - донеслось по вокс-каналу в ответ и могучий Пахомус принялся методично разрушать левый пилон, обрушив на него весь свой праведный гнев.

Вскоре сверкающая броня брата Пахомуса была в разводах говна. Брызги нечистот вылетали с каждым ударом, с шипением оседая на керамитовой броне дредноута. Едва легионы Хаоса оказались в зоне поражения, левый пилон со страшным шумом обвалился, разрушившись до основания и обдав дредноутов потоком говна. Часть войска Вована Собирателя развоплотилась прямо на поле боя. Тонкая пленка из крови и говна, бывшая некогда порталом, теперь подобно разорванному полотнищу трепетала вокруг уцелевшего пилона под напором яростно завывавшего ветра, орошая братьев брызгами нечистот.

- Теперь правый, брат Пахомус! - отдал команду Танкред, превозмогая отвращение, и открыл огонь по подошедшим слишком близко хаоситам.

Издали два дредноута были похожи на двух небольших Великих Нечистых...

Летописцы ордена увековечили десантную операцию на Вархусе во множестве паст и пиктов. Героизм братьев-дредноутов, а также гений тактической мысли глав ордена, занял достойное место в анналах Двачмаринов. И по сей день зал, где спят в ожидании новых подвигов дредноуты, украшают два гобелена.

На первом гобелене изображены десантирующиеся Пахомус и Танкред.
На втором гобелене показано, как держал оборону от легионов врага Танкред, защищая брата, разрушающего пилоны.

Но был и третий гобелен. Во избежание непониманий со стороны Инквизиции, третье полотно хранится в самых надежных хранилищах ордена, куда имеют доступ лишь магистр, капеллан и старший библиарий. На третьем гобелене выткан поверженный Вован Собиратель, с которого дредноуты, словно бы в знак своей безоговорочной победы, срывают мешки со скверной.

Неизвестно, действительно ли было так, или же третий гобелен - плод воображения брата-ремесленника. Дредноуты воздерживаются от комментариев. Известно лишь то, что после кампании на Вархусе орден Двачмаринов стал гораздо чаще сталкиваться с силами Вована Собирателя.

А из трюмов Вакабы время от времени поднимается невыносимое зловоние...

«Ну, тады, я иму и говарю: "Моя подарит малявка своя шутта, если малавка атнисёт падарак космобанкам!" Хы-гы-гы, иму бы падумать сваими гротавыми мазгами, што маю шутту он ни в жисть ни паднимит! Ну взял этот Лещ каробку и пабижал. А космобанки савсем глупые были. Их босс как увидил Леща с агромной каробкой, пиривязанной краснай лентай (ну, штоб бижал быстрее), и гаворит: "Нада посматреть что в Кодекси Усрартес сказана про грота с агромной каробкой..." Ни успел, в каробке боньба была! А кнопочка-взывалка от боньбы была у миня, ха-ха-ха!!! Ну их, канешна, распидарасило знатна! Ну вмести с Лещом, панятно дело... А сам винават, нада была свой гротский мозг думать! Ну тута мы из засады выскачили и усех остальных пирибили... Сматрю - а там вагон космоконсервов стоит. Синий такой, унитазный абадок на барту намалёван... Ищо помню, Винокур полчаса па зимле катался: "Ха-ха-ха, абадок ат унитаза! Чилавеки зделали унитаз на гусиницах!" Ну моя как пасматрел на вагон, так придумал хитрючий план. Сказал Арущему Заду, ну иму док Кубович динамек в жопу вставил, шутки ради, ха-ха-ха! Эта, атвлёкся, сказал, значит, Арущему Заду, чтобы брал астальных парней и вёл к лагерю косможистянок. Но нинападал, пака пальбу ни услышит. Он босс чёткий, из кроватапаров, хоть весь бой в кустах прасидит, пака астальные парни врагов гасют! Ха-ха-ха! А я сам с астальными боссами пагрузился на вагон чилавекав. За рацию я Галку пасадил. Он хоть парень и хилый, зато гаварить может хоть по-чилавечьи, хоть па ельфийски, хоть как енти, ну, синемордые рыбки гаварить! Рыбки!!! Му-ха-ха! Гаварить!!! Хы-гы-гы! Поняли шутку?! Гы-гы-гы! Рыбки гаварят! Хы-хы-хы!»

Падъезжаем мы к чилавечьему лагерю, и тут Галка как крикнет в рацию "Атакованы превосходящими силами противника! Вынуждены отступить!" Ну чиста па чилавечье, как космобанка, пока ей шлём не атарвёшь! Ну чилавеки забегали, засуетились, сразу варота в лагерь аткрыли. Мы въехали, сразу из вагона павыскакивали. Чилавеки аж от удивлению абассались! Штобы орки, да на ихнем вагоне, да в ихний лагерь? Сразу в Кодекси Усрартес рыться начали. Ани ваабще, эти синемарины, чуть что - сразу в кодекс... Мазгов савсем нет, думать нечем! Можит, патаму оне в бой без шлёмов идут! Ха-ха-ха! Ну начали мы тут чилавеков стрилять и резать. Дробовец из сваиво драбадана в воздуха шарахнул. Я иму - "Пачиму, ни па чилавекам?" А он мне - "А если я па чилавекам выстрелю, как наши паймут, што атаковать пара?" Ха-ха-ха, каббудта если выстрил ни в неба, иго никто ниуслышит! Хы-гы-гы! А тут Орущий Зад подошёл. Вышел, он, значит, с парнями из кустов и как заорёт сваей гаваряще жопой "Нет бога кроми Бога Истинава Йумора, а Питроз - Прарок Иво!" И тута усё и завертелосся...»

Варбосс продолжал свой "искромётный" концерт. И орки, о ужас, смеялись до колик от таких "шуток"! Сержант Лулзовец в исступлении прикрыл глаза... "Лучше бы меня четвертовали тупой циркулярной пилой как весь мой взвод, а не заставляли слушать ЭТО..."- подумал он.

У орков весьма специфичное чувство юмора. Но рядом с "юмором" варбосса Питроза обычные орочьи шутки и подначки меркнут как звёзды на дневном небосклоне. Именно благодаря своим "искромётным" шуткам Питроз смог сколотить вокруг себя огромный Вааагх! и повергать в ужас имперские миры. Орки называют его Избранником Морка, Пророком "Бога Истинава Йумора".

Обычные орки тебя просто ограбят и убьют. Но попавших в плен к оркам Питроза ждут весьма изобретательные глумления, страшнее которых только застенки гомункулов. Самая распространённая пытка - регулярные выступления варбосса, невыносимые для любого разумного существа с зачатком чувства юмора. Оркам, однако, они весьма по нраву, и ради концертов орки отрываются даже от мордобоя и издевательств над пленными.

Под стать варбоссу и приближённые к нему боссы и нобы. Свою ватагу дружков Питроз называет "ОншлаГ" в честь разгромленного им культа слаанешистов. В бою орки Питроза отличаются крайней непредсказуемость. А потому они нередко побеждают даже превосходящего их противника. Сам варбосс со своим "ОншлаГом" едет в бой на устрашающей Баивой Крепасти "Смехапиларама", названной так за прикреплённые спереди огромные циркулярные пилы и мощнейшие вокс-кастеры, разносящие многочисленные "шутки" Питроза над полем боя.

«	Хуита!	»
— Боевой клич магистра Номадуса.

Номадус добыл себе славу непревзойденного воина, став капитаном первой роты Двачемаринов еще во времена, когда она еще базировалась на родном мире и не было никаких предпосылок к тому тяжелому положению, в котором находится орден сегодня. Во времена кризиса, когда чума резко вышла из под контроля, совращая братьев одного за другим, и предыдущий магистр Бен Ганн, известный как Черный Властелин погиб, отбиваясь от раков терзающих его со всех сторон, именно Капитан Номадус возглавил всех оставшихся несовращенных братьев, в результате чего раки были большей частью уничтожены, а оставшуюся часть удалось усмирить. Таким образом капитан Номадус стал новым магистром ордена, так как именно на него, как самого опытного и мудрого воина братьями возлагались надежды по возрождению ордена. Номадус, понимая, что выживание ордена отныне стало одной из приоритетных задач, провел ряд реформ, изменив структуру рот и введя практику использования раков в своих операциях, хотя это решение и далось ему с невыносимой горечью. Чтобы укрепить пошатнувшийся боевой дух ордена, Магистр ввел обычай записи и чтения священных паст. Так, считается, что одна из древнейших и почтеннейших паст про корованы является речью Номадуса, обращенной своим боевым братьям после двух лет молчания, в которой он поведал братьям о новом порядке в их ордене. И хотя некоторые осторожно предполагают, что от бесконечных переписываний паста, возможно несколько потеряла свой изначальный смысл, для большинства боевых братьев эта паста - священная реликвия, не подлежащая обсуждению. Магистр Номадус отличается непревзойденным боевым опытом, основанном на многих столетиях битв с самыми разными врагами, на разных мирах, в разных условиях. Ни одна слабость, или несовершенство врага не укроются от пристального скептического взгляда Номадуса, усиленного, к тому же, некоторыми псайкерскими способностями. Подражая своему магистру, двачемарины так же чутко стараются выявлять малейшую брешь в боевых порядках противника, изъян в его боевом духе, вооружении. В бою Номадус хладнокровен и столь же беспощаден. Закованный в мастеровую серую терминаторскую броню, орудуя именным молотом "Вердикт", отмечающим каждую цель надписью ХУИТА, которой непосчастливилось встать у него на пути, Номадус вместе с отрядом ветеранов молниеносным набегом опустошает врага в самой невыгодной для врага точке, компенсируя недостаток подвижности именным Ленд Рейдером Domus Lignus, названным так в честь родного поселения Номадуса.


В тот день у Ордена был великий праздник, ведь магистр Номадус созвал Великий Тред, иначе называемый Нулевым, ибо ни один из братьев не имел права пропустить его. Среди десантников царили оживление и радость, поскольку повод для Треда был чудо как хорош: кровопролитная кампания по борьбе с орками подошла к концу, и победа принесла Двачемаринам не только контроль над системой и кучу орочьих голов, но и множество реликвий, до той поры считавшихся утерянными. По слухам, среди возвращенных Орденом артефактов был даже самый настоящий вин - оригинальная, доселе не виданная икона, вышитая серебром и золотом на огромном знамени. Ветераны шептались, что уникальному изображению не было аналогов даже в самых древних и объемных паках.

Сердца братьев, собравшихся в церемониальном зале, замирали в радостном предвкушении. Отряд терминаторов, чьи украшенные трифорсами доспехи будто сияли от подобной чести, гордо нес свернутое знамя, размеры и убранство которого действительно впечатляли. Молодые двачемарины разразились приветствиями и одобрительными криками, но властный жест магистра Номадуса прервал их преждевременное ликование, и в зале воцарилась торжественная тишина. Перед Великим Трифорсом терминаторы величественно замерли, а их предводитель опустился на одно колено, почтительно склонившись перед правителями Ордена. Магистр кивком дозволил ему вершить, что должно.

И знамя было развернуто, а икона явлена сгоравшим от нетерпения братьям.

Но вместо счастливых возгласов по залу, бесчисленно умножаясь звонким эхом, пронесся вздох, полный разочарования и отвращения. Священное изображение было изломано, как если бы оно состояло из больших грубых квадратов, его обрамляла кривая черная рамка, небрежно намазанная дешевой краской, поверх которой смутно белели какие-то глупые и бессмысленные фразы.

Вновь стало пронзительно тихо, но тишина более не была наполнена радостным ожиданием, став нестерпимо тягостной. Одно лишь негромкое слово сорвалось с уст магистра, разлетевшись в молчании подобно грому, и весь Орден склонил головы, соглашаясь со справедливостью сурового приговора.

- Хуита.

Такова была сила Слова магистра, что лютая ненависть к извращенной иконе обуяла десантников, и разорвали они нечестивое знамя на части, и сбросили они мерзкое изображение в самые недра баржи, в самые темные низы отсека /b/, где раки и отребье еще долго глумились и потешались над ним, вырывая его жалкие останки друг у друга из клешней в своих бесконечных потасовках.

Сбылись самые страшные кошмары капеллана. Демоны, похожие на безголовых кур наступали неудержимой толпой. Они не славословили своих мерзостных богов, не метали сильных колдунств варпа, они просто шли и откладывали яйца, из которых вылуплялись новые демоны. Мультимельты палили не переставая. Но даже этот великий дар Императора не мог оставновить нечестивых тварей. Дело уже дошло до рукопашной. Двачемарины уничтожали демонов, тысячи их полегло от праведного гнева прославленного ордена, но новые всё шли и шли. С правого фланга слышался могучий рёв: "ТАНКРЕД ПРЕВОЗМОГАЕТ!!!" ВНЕЗАПНО среди набигающей волны демоном открылся портал, из которого вышел огромный демон чёного цвета и непонятного облика. "Я ВЕЛИКИЙ ВАЙПЕР!"- проревела тварь,- "И ЭТА СРАНАЯ ПЛАНЕТА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!!!!!111111АДЫН" "Держитесь, братья!"- кричал капеллан, уёбывая крозиусом очередного демона,- "Нам обещали подкрепление!" ВНЕЗАПНО небо прочертили огненные росчерки десантных капсул, а рядом с высшим демоном во вспышке света материализовался библиарий в терминаторском доспехе. По раскрасневшемуся лицу Обвизио узнал своего старого боевого товарища Славикуса. "Старший библиарий здесь! Мы спасены, братья!"- воскликнул капеллан. Двачемарины с новыми силами принялись сокрушать врага. А библиарий вступил в неравный бой с великим демоном. "БЫСТРО, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА! ДЕМОН, ЧЕГО ТЕБЕ НАДО, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА, СВАЛИ ОТСЮДА ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА! ДЕМОН, СВАЛИ ОТСЮДА, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ЧЕГО ТЕБЕ НАДО У МЕНЯ НА ПЛАНЕТЕ?! А ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ ЧТОЛИ? А ЗАЧЕМ МНЕ ТЕБЯ ВИДЕТЬ?"- кричал библиарий, поражая демона психосиловым посохом, увенчаным стальной дверью. "А ЗАЧЕМ ТЕБЕ МНЕ ВИДЕТЬ? ЧЁ ТЫ МНЕ ПОРТАЛ ОТКРЫЛ, ТЫ ЧЁ, БЕСПРЕДЕЛОМ, ЧТО ЛИ, ЗАНИМАЕШЬСЯ? ЧЁ ТЫ МНЕ ПОРТАЛ ОТКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧЁ ТЫ МНЕ ПОРТАЛ ОТКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧЁ ТЫ МНЕ ПОРТАЛ ОТКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ДАВАЙ ЗАКРЫВАЙ ПОРТАЛ БЫСТРО, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА." Демон отбивался мечом, изрисованным мезкими изображениями говна и совокупляющихся негров. "Держись, брат!"- крикнул Обвизио и стал пробиваться к месту схватки. В ход пошло самое сильное колдунство: "ПОРТАЛ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ДАВАЙ, ЗАКРЫВАЙ, ЕПТЫ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА! ЗАКРЫЛ МНЕ ПОРТАЛ БЫСТРО, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ ЗАКРОЙ. ДАВАЙ, ЗАКРЫВАЙ. ДАВАЙ, ДЕЛАЙ ПОРТАЛ, ЧЁ ТЫ ПРИШЁЛ КО МНЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ПОРТАЛ ЗАКРЫЛ МНЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА." Демону удалось выбить посох из рук Славикуса. С хохотом он схватил библиария. Но библиарий продолжал сражаться: "ДАВАЙ ДЕЛАЙ, ХУЛИ ТЫ СТОИШЬ, РУКУ ОТПУСТИ МНЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. РУКУ ОТПУСТИ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. КТО БУЙНЫЙ, ТЫ БУЙНЫЙ ЕПТ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРОЙ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРОЙ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА. ДАВАЙ ЗАКРЫВАЙ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА." В этот момент капеллан добрался до демона и стал сокрушать его ударами освященного силового молота. Демон выронил свою добычу и переключился на капеллана. Библиарий превозмог, поднял свой посох и продолжил битву: "ДАВАЙ ЗАКРЫВАЙ СЕЙЧАС, ЧЁ ТЫ КО МНЕ ПРИШЁЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧЁ ТЕБЕ НАДО, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧЁ ТЕБЕ НАДО У МЕНЯ НА ПЛАНЕТЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧТО ЗНАЧИТ НУЖНО, ЁПТ? ЧТО ТЕБЕ НУЖНО У МЕНЯ НА ПЛАНЕТЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧТО ТЕБЕ НУЖНО У МЕНЯ НА ПЛАНЕТЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЧТО? ЧТО ТЕБЕ НУЖНО У МЕНЯ НА ПЛАНЕТЕ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЗАЧЕМ Я ТЕБЕ НУЖЕН, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? ЗАЧЕМ Я К ТЕБЕ ДОЛЖЕН ПРИХОДИТЬ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА? КАКОМ УЧЁТЕ, ТЫ ЧТО, ДУРАК ,ЧТО ЛИ, ДЕМОН, ЕПТ? ПОРТАЛ МНЕ ЗАКРОЙ КАК ОТКРЫЛ, ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА." Движения демона становились всё медленне и медленне. Наконец он упал на колени, и капеллан ударом освящённого силового молота изгнал демона из этого мира. Мезостный портал закрылся. Двачемарины добивали остатки демонов.

Капеллан Обвиозо шёл вдоль основной линии обороны, как вдруг услышал диалог:
«Это явно демонхост» — говорил один.
«Да ничего подобного, это демонетка, вон рога» — возражал второй.
«И чего, у демонхоста не может быть рогов? Демонхост это, что я, демонхостов не видел?» — упрямо гнул своё первый.
«Пососи мой лазган, это демонетка!» — распалился второй.
«Демонхост!» — «Демонетка!» — «Демонхост!» — «Демонетка!»
Капеллан завернул за угол и увидел, что два гвардейца спорят, стоя рядом с клеткой. В этой клетке сидело непонятное существо, которое инквизитор привёз с собой в чисто исследовательских целях.
«Разрешите мне» — сказал Обвиозо, вклиниваясь между спорщиками и доставая болтпистолет. Те испуганно притихли, а капеллан нацелил болтпистолет на существо и выстрелил. Существо взвыло и издохло.
«Это была демонетка» — заключил капеллан.
«Но почему?» — практически хором спросили гвардейцы.
«Очень просто» — ухмыльнулся под маской Обвиозо — «У демонхоста четыре вунды, а у демонетки — одна.»

Главный апотекарий ордена Двачемаринов известен своим невероятным талантом к исцелению любых ранений, а также скверным нравом и едким, ядовитым чувством юмора. Не является секретом и подозрительность Хауса, порой граничащая с паранойей: даже легко раненый космодесантник непременно будет подвергнут дополнительному тщательнейшему досмотру на предмет раковых мутаций. Также известен случай, когда Хаус, раздраженный большим количеством вопросов, который задавал ему проходивший лечение боевой брат, заменил его голосовые связки на аугметику собственной разработки, которая заменяла все произнесенные им слова на прямо противоположные по смыслу. Из-за репутации апотекария космодесантники стараются избегать попадания в его власть, что дает им дополнительный стимул не совершать опрометчивых поступков на поле боя. К счастью, сам Хаус, не будучи по натуре общительным, редко покидает свои покои - ему вполне хватает музицирования на гигантском органе, в незапамятные времена приобретенным на Терре. По иронии, музыка апотекария ценится Двачемаринами гораздо выше его общества.

Хаус не один в Апотекарионе; у него имеется несколько ассистентов, отобранных и обученных им самим. Что примечательно, прошедшие школу Хауса космодесантники обладают прямо-таки железной выдержкой и крепкими нервами, даже по меркам Астартес. Боевые братья иногда шутят, что в противном случае уживаться с язвительным апотекарием было бы просто невыносимо. Тем не менее, факт остается фактом: ученики Хауса сохраняют невозмутимость и хладнокровие в любых, даже самых тяжелых и опасных ситуациях.

Ни один Двачемарин не является объектом такого количества слухов, кривотолков и легенд среди своих боевых братьев, как заместитель Хауса апотекарий Осом Пчиц. Эксцентричные манеры и поступки сего субъекта порой удивляют даже обычно невозмутимого капеллана Обвиозо.

Основным источников сплетен о апотекарии является его личность. Лицо и тело апотекария постоянно скрыто либо броней, либо длинной вишневого цвета робой с капюшоном, без которой его не видел никто, за исключением Магистра Номадуса.

Странное облачение апотекария также часто становится темой разговоров: Пчиц носит устаревшую броню Mk.VI Corvus, выкрашенную в черный цвет. Лицевой щиток брони выкрашен темно-желтым и напоминает птичий клюв, что вкупе с ярко-красными линзами визора придает апотекарию довольно зловещий вид. Поговаривают также, что роба апотекария, которую он носит поверх брони, изначально не была вишнево-красной: этот цвет ей придала кровь бесчисленных поверженных врагов и оперированных пациентов Осома.

Но самым примечательным в апотекарии является его происхождение: родной мир Осома, Омск Примарис, был тяжело индустриализированным и преуспевающим миром-ульем, пока цепочка взрывов на химических заводах не вызвала колоссальный выброс галлюциногенных веществ в воздух, за одну ночь превратив Омск Примарис в мир смерти с ядовитой атмосферой. Большая часть населения погибла в охватившем планету безумии, но горстка сумела выжить и приспособиться, причем настолько хорошо, что порой дыхание нормальным воздухом вызывает у них абстиненцию. Именно с этой целью Осом Пчиц носит с собой небольшие контейнеры с ядовитым воздухом Омск Примариса: соединяя их с системой воздухоснабжения своей брони, он наслаждается жуткими галлюцинациями, напоминающими ему о родном мире. Но порой апотекарий забывает о герметизации, и все окружающие его начинают страдать от ужасных и невероятно реалистичных видений. И хотя по личной просьбе Магистра Номадуса Пчиц старается не допускать утечек на боевой барже Двачемаринов, на поле боя он использует их как чрезвычайно эффективное средство дезориентации и деморализации противника, к которому с трудом могут адаптироваться даже тираниды.

Происхождением апотекария Двачемарины объясняют и его пристрастие к химическим экспериментам. Порой Осом Пчиц неделями не выходит из лаборатории, работая над очередным своим детищем. Из умелых рук апотекария нескончаемым потоком выходят разнообразные стимуляторы, транквилизаторы и болеутоляющие средства, которые он не стесняется сразу же вводить в обиход. И хотя порой его разработки обладают весьма неприятными побочными эффектами, их полезность не оспаривает никто.

Как ни странно, главный апотекарий Хаус не обращает ни малейшего внимания на необычность своего ассистента, принимая его странные и иногда неуместные слова и поступки как должное. На касающиеся личности Осома вопросы Хаус либо принципиально не отвечает, либо ограничивается фразами в духе "каждому свое".

«	Ты не понимаешь... В Кризисе нет Души.	»
— Мастер кузни Пекабог перед боем с тау в экзоскелете "Кризис"

В глубинах Железного кольца Марса, в древних залах, помнивших еще времена Императора, там, куда непосвященным в таинства Бога-машины вход был закрыт, магос Зунге Шраубен вел очередное занятие для будущих братьев-технодесантников. Перед ним лежал стандартный шлем Mk7 со снятым лобным сегментом брони. Ученики, обступив мастера, внимали его речам: - Итак, перейдём к навигационной системе - Шраубен указал на несколько блоков - она является интегрированной в системы визоров шлема - указующий перст опустился на тяжелые стекла визоров - Вот тут находится блок коррекции - иногда бывает, что при наличии сильных помех, например от стрельбы тяжелых плазменных орудий неподалёку, изображение становится замыленным, тогда необходимо при помощи встроенной консоли...

- А нельзя ли обойтись без консолей? - неожиданно прервал речь магоса ученик - ведь дух машины силён в нём достаточно, чтобы самостоятельно настраиваться при изменяющейся обстановке. К чему нужны все эти консоли?

- Назовитесь, десантник - Магос выглядел раздражённым тем. что запись его речи так внезапно прервали

- Слушатель Пекабог, орден Двачмаринов - В струнку вытянулся тот.

- Так вот, Пекабог, похвально конечно, что вы так оцениваете возможности духа машины этого устройства, но, к сожалению, только истинные мастера своего дела могут настолько спознаться с духом машин, чтобы обучить их решать эту довольно сложную задачу. Такие образцы достаточно редки, и поэтому все остальные десантники вынужденны чтобы использовать все возможности, заложенные в их экипировку пользоваться различными встроенными консолями, как эта. Продолжим?

- Разрешите мне взять этот шлем, чтобы попробовать уговорить дух машины в своей келье? - Не унимался Пекабог - я уверен. что дух машины ответит мне.

- Если бы я позволял всем своим ученикам использовать учебные экспонаты для сомнительных целей, то вы бы там в своих орденах, ходили бы на задание голыми, поскольку все образцы оружия и доспехов переводились бы нерадивыми учениками, вроде вас, Пекабог. Продолжаем занятие... После занятия Пекабог выглядел удручённым и задумавшимся, его мысли никак не могла покинуть идея о возможностях духа машины.

То малое время, которое было положено начинающим технодесантникам на сон в келье, он проводил, занимаясь своими изысканиями, на том шлеме, в котором он прибыл на обучение. Когда подошло время нового занятия с Магосом Шраубеном, все части его замысла были реализованы. Зунге Шраубен ждал их как всегда, с немного мрачноватым видом учёного мужа, которого оторвали от важных дел.

- Ну что, Пекабог, вы не будете в этот раз мешать мне вести занятия?

- Нет, не буду. Но сперва, Магос, посмотрите пожалуйста на этот образец шлема - его я перенастроил самостоятельно. Перед Магосом оказался образец шлема, некогда выкрашенного в серо-оранжевые цвета Двачмаринов. На шлеме виднелись явные следы кустарных доработок, указывавшие о том, что некоторые модули, располагавшиеся ранее в лобовом наплыве, были кустарно перенесены на лицевой сегмент. Необходимость вписать блоки в не предназначенные для них сегменты, повлекла за собой деформацию лицевой решетки воздухозаборника, так что теперь шлем напоминал оскалившееся в кривой ухмылке лицо. Магос уже хотел было отложить шлем в сторону, как испорченный, однако Пекабог сказал:

- И заметьте, здесь абсолютно не нужны настроечные консоли. Я назвал эту систему ГРАФОН - ГРАФическая Оптимизация Настроек.

Это заявление привело Магоса в сильное замешательство. Он с любопытством первооткрывателя стал взирать на предложенную схему - Оказалось, что в перекомпонованном варианте она поддерживает более тесный обмен данными со всеми остальными системами доспехов, и дух машины здесь работает с гораздо большими возможностями, нежели в обычных доспехах космодесантника.

- К-как в-вам, удалось сделать это, Пекабог? - спросил сильно удивлённый Магос.

- Я просто подхожу к делу с душой, и сильно не люблю мыльную картинку - ответил тот.

Как позднее стало известно магосу Зунге, талантливый ученик Пекабог, закончив обучение быстро поднялся до Мастера кузни в своём ордене, а шлем с изогнутым воздухозаборником и встроенным ГРАФОНом еще долго оставался его "визитной карточкой".

Технодесантники лихорадочно отпирали отсек с дредноутами. Вокс трещал тревожным голосом капитана: «Подкрепление! Срочно требуется подкрепление!» Там, на земле планеты Игорьтонет шла ожесточенная битва с пробуждающимися некронами. Двачемарины удерживали натиск неразрушимых роботов, но металлическая смерть неотвратимо наступала, мерцая зловещими лампочками зеленых глаз.

- Поторопись, брат Чапикор! – грозно произнес величественный технодесантник. Часть его лица была заменена аугментом, из-за чего создавалось впечатление, что воин все время ухмыляется. Из-за спины наклонилась к плечу железная механическая рука.

- Ко-конечно, мастер Пекабог, - ответил другой технодесантник, лихорадочно набирая священные коды на машинном алтаре. Его рот скрывала решетка, а голос изменялся преображателем, из-за чего речь брата Чапикора напоминала кукареканье. У Чапикора тоже была механическая рука, но, в отличие от Пекабога, поднималась из жопных сочленений доспеха.

Наконец, дверь отсека заскрипела, взвыли запирающие механизмы, и тяжелая створка съехала вбок. Открывшийся проем вел в темный зал с десятками ниш. В каждой стояла мрачная фигура исполинского воина. Это были Древние – сильнейшие солдаты на службе у Императора. Дредноуты.

Пекабог с благоговением подошел к одной из исполинских фигур, провел рукой по запыленным печатям чистоты, и трепетно произнес:

- Пришло время будить Слоупока, - технодесантник повернулся к замершему Чапикору. – Слоупок сам не пробудится.

- Чертовы технодесантники, что они там возятся! – взвыл Фапча, отстреливаясь от неумолимо наступающ