X is so X
Материал из Lurkmore
| « |
Rose is a rose is a rose is a rose. | » |
| — Gertrude Stein | ||
Фразы вида X is so X, <что-то> такое <что-то> и так далее произошли от Длиннокота, в оригинале оно звучало как Longcat is looong. По сути дела фраза представляет собой плеоназм типа «масло масляное» (масло такое масло).
Зачатки «X is so X» встречается еще в укурочной записи 1996 года «Не Зверь_Ё» — «Борис Шумеломышовец такой Шумеломышовец» в первой же песне.
Примерно в то же время по телику показывали программу «Моё кино» с лозунгом «Моё кино — это моё кино», что вспоминают и по сей день…
Содержание |
Примеры использования
- à la guerre comme à la guerre (фр. «на войне как на войне»)
- Anakin: hot lava is hot
- Сраная рашка такая сраная
- Унылое говно такое унылое
- Тупая пизда такая тупая
- Черный властелин такой черный
- Сказочный долбоеб такой сказочный
- Толстый тролль такой толстый
- Суровые сибирские мужики такие суровые
- Унылый Ычан уныл
- Быдло с Двача такое быдло
- Пустой канал пуст
- Ньюфаг такой ньюфаг
- Нордика такая Нордика
- Маленький текст такой маленький! (вордстрим)
- Дарья такая Дарья! (очень кошерный пример, в силу уникальности и яркости характера, на кои фраза и указует)
- Obvious shop is obvious (4chan)
- Free last.fm is free (невероятно, но last.fm)
- Хаскельщики такие хаскельщики. Используется в сетевых холиварах программистского толка, где хаскельщики обычно представляют отдельную силу. Пример.
- Имеем то, что имеем (маемо тэ, що маемо).
- Is is so is. So is so so? Такое такое такое. Такое такое такое? (художественный перевод) Есть есть такое есть. Такое есть такое такое? (дословный перевод). Поясняем: первое читается с интонационным ударением на первое и последнее слово, второе читается с ударением на среднее слово (што?) и с вопросительной интонацией в конце. Подразумевается «Такое — оно такое» и «Такое — оно такое?» Так-то!
- Is is is? Is is is!
- Иван III Великий, великий князь московский и всея Руси
- Брежнев: Экономика должна быть экономной.
- Кравчук: Маємо те, що маємо.
- Хозяин — барин.
- Кот Манул: Пингвин такой пингвин.
- Роза есть роза есть роза (Гертруда Стайн)
- Искусство есть искусство есть искусство (Бродский, Два часа в резервуаре)
- dolboeb такой долбоёб
- Кончил он наконец тем, что выпустил опять дым, но только уже не ртом, а чрез носовые ноздри. (Н. В. Гоголь. Мертвые души)
- Меценат был меценат и сказал Мите, что через месяц или два поедет его управитель, что если его родители согласны, то он ему прикажет привезти Митю в Москву и велит дать ему уголок в своем флигеле вместе с детьми управляющего. (А. И. Герцен. Кто виноват?)
- Железнодорожная станция «Железнодорожная».
- Mysterion is so mysterious! (14-й сезон Южного Парка, «Coon and friends»)
- Dura lex sed lex — «закон суров, но это закон»
WTF
Разберём феномен на примере конструкции «немцы такие немцы» (используемой, например, для обвинения немецких бюрократов во всех грехах). И английский, и русский язык относятся к категории SVO (Subject-Verb-Object, или, согласно новым модным веяниям, Agent-Verb-Object). Таким образом, X в первой части предложения — субъект (подлежащее), а во второй — объект. Глагольная часть is so в данном случае означает, что субъекту приписываются явные черты объекта (ср. «Вася такой извращенец!»), или даже можно сказать, что субъект является характерным случаем объекта. Но как нечто может являться характерным случаем самого себя?
Подумав ещё немного, мы догадываемся, что первый X является нотатом (наименованием сущности, отличающим её от остальных; в данном случае понятно, что немцы — это не французы и не англичане); второй же X — коннотат (закреплённая в образе совокупность квалификационных признаков — признаки, отличающие немцев от прочих народностей субъективны, но имеется некий консенсус вроде того, что немцы любят орднунг, едят братвурст и зауэркраут и смотрят дас ист фантастиш — последние характеристики называются предикатами). Таким образом, общий смысл конструкции — «а ведь действительно, субъекту свойственны качества, которые отражают его в сложившемся понимании!», или (surprise, surprise!) — «субстанция имманентна денотатам своих предикатов».
Теперь попроще
Данная конструкция представляет собой связку подлежащего с именным сказуемым, в которой сказуемое является таким же, как и подлежащее, либо его частью (если подлежащее — неразрывное словосочетание), либо словом, от него образованным. Употреблять же такую конструкцию нужно грамотно и осторожно. Например, если в качестве подлежащего используется имя собственное, то в качестве сказуемого его допустимо использовать только в том случае, если это слово также является и именем нарицательным. (Например, фраза «Пейсатель такой пейсатель» означающая, что Лукьяненко плохой писатель.) Если же в качестве подлежащего используется имя нарицательное, то в качестве сказуемого его допустимо использовать, если у слова есть какой-то скрытый подтекст (см. выше абзац про немцев), иначе… иначе хочется просто взять и уебать.
Ну и кроме того, для пущей точности
В русском языке полную игру слов передать практически невозможно, разве что в случае субстантивации. Например: «Учёный такой учёный», «Больной такой больной» или с упоминанием цветов, которые полностью субстантивируются (имя существительное от цвета имеет ту же форму, что и сам цвет — зелёный такой зелёный). Это всё английская игра слов, в которой очень часто форма существительного совпадает с формой прилагательного. Например:
- Romantic is so romantic — романтик такой романтичный;
- Pretty is so pretty — Милашка такая милая;
и так далее.
Хотя — на самом деле — возможны применения с другим оттенком, когда слово многозначно, или когда речь идёт об омонимах. Например, «Эта история — такая история» или известное изречение Калвина «Молчаливого Кала» Кулиджа — «The business of America is business».
Отсюда рождается неверное понимание сущности конструкции: пациент уверен, что имеет дело не с подлежащим и сказуемым, а с повторением слова ради усиления («зелёный, очень зелёный»). И, соответственно, ставит запятую: «Длинный кот, такой длинный!», тем самым выдавая свой возраст и уровень образованности.